Неточные совпадения
Зато поэты задели его за живое: он стал юношей, как все. И для него настал счастливый, никому не изменяющий, всем улыбающийся момент жизни, расцветания сил, надежд на бытие, желания блага, доблести, деятельности, эпоха сильного биения сердца, пульса, трепета, восторженных речей и сладких
слез. Ум и сердце просветлели: он стряхнул дремоту,
душа запросила деятельности.
Малейшего повода довольно было, чтоб вызвать это чувство из глубины
души Захара и заставить его смотреть с благоговением на барина, иногда даже удариться, от умиления, в
слезы. Боже сохрани, чтоб он поставил другого какого-нибудь барина не только выше, даже наравне с своим! Боже сохрани, если б это вздумал сделать и другой!
Обломов вспыхивал, изнемогал, с трудом сдерживал
слезы, и еще труднее было
душить ему радостный, готовый вырваться из
души крик. Давно не чувствовал он такой бодрости, такой силы, которая, казалось, вся поднялась со дна
души, готовая на подвиг.
Оба они, снаружи неподвижные, разрывались внутренним огнем, дрожали одинаким трепетом; в глазах стояли
слезы, вызванные одинаким настроением. Все это симптомы тех страстей, которые должны, по-видимому, заиграть некогда в ее молодой
душе, теперь еще подвластной только временным, летучим намекам и вспышкам спящих сил жизни.
У него на лице сияла заря пробужденного, со дна
души восставшего счастья; наполненный
слезами взгляд устремлен был на нее.
— Да, да, — в радостном трепете говорил он, — и ответом будет взгляд стыдливого согласия… Она не скажет ни слова, она вспыхнет, улыбнется до дна
души, потом взгляд ее наполнится
слезами…
Слезы и улыбка, молча протянутая рука, потом живая резвая радость, счастливая торопливость в движениях, потом долгий, долгий разговор, шепот наедине, этот доверчивый шепот
душ, таинственный уговор слить две жизни в одну!
А если до сих пор эти законы исследованы мало, так это потому, что человеку, пораженному любовью, не до того, чтоб ученым оком следить, как вкрадывается в
душу впечатление, как оковывает будто сном чувства, как сначала ослепнут глаза, с какого момента пульс, а за ним сердце начинает биться сильнее, как является со вчерашнего дня вдруг преданность до могилы, стремление жертвовать собою, как мало-помалу исчезает свое я и переходит в него или в нее, как ум необыкновенно тупеет или необыкновенно изощряется, как воля отдается в волю другого, как клонится голова, дрожат колени, являются
слезы, горячка…
Она потупила глаза и сжала губы, но сквозь веки прорывались наружу лучи, губы удерживали улыбку, но не удержали. Она взглянула на него и засмеялась так от
души, что у ней навернулись даже
слезы.
Обломов услыхал последние слова, хотел что-то сказать и не мог. Он протянул к Андрею обе руки, и они обнялись молча, крепко, как обнимаются перед боем, перед смертью. Это объятие
задушило их слова,
слезы, чувства…
Анна жадно оглядывала его; она видела, как он вырос и переменился в ее отсутствие. Она узнавала и не узнавала его голые, такие большие теперь ноги, выпроставшиеся из одеяла, узнавала эти похуделые щеки, эти обрезанные, короткие завитки волос на затылке, в который она так часто целовала его. Она ощупывала всё это и не могла ничего говорить;
слезы душили ее.
Неточные совпадения
— Простить я не могу, и не хочу, и считаю несправедливым. Я для этой женщины сделал всё, и она затоптала всё в грязь, которая ей свойственна. Я не злой человек, я никогда никого не ненавидел, но ее я ненавижу всеми силами
души и не могу даже простить ее, потому что слишком ненавижу за всё то зло, которое она сделала мне! — проговорил он со
слезами злобы в голосе.
— Нет, разорву, разорву! — вскрикнула она, вскакивая и удерживая
слезы. И она подошла к письменному столу, чтобы написать ему другое письмо. Но она в глубине
души своей уже чувствовала, что она не в силах будет ничего разорвать, не в силах будет выйти из этого прежнего положения, как оно ни ложно и ни бесчестно.
Графиня Лидия Ивановна посмотрела на него восторженно, и
слезы восхищения пред величием его
души выступили на ее глаза.
При виде такой женщины в
душе его поднималось чувство нежности, такое, что он задыхался, и
слезы выступали на глаза.
— Не буду, не буду, — сказала мать, увидав
слезы на глазах дочери, — но одно, моя
душа: ты мне обещала, что у тебя не будет от меня тайны. Не будет?