Неточные совпадения
Тарантьев делал много шума, выводил Обломова из неподвижности и скуки. Он кричал,
спорил и составлял род какого-то спектакля, избавляя ленивого барина самого от необходимости говорить и делать. В комнату, где царствовал сон и покой, Тарантьев приносил жизнь, движение, а иногда и вести извне. Обломов мог слушать, смотреть, не шевеля пальцем,
на что-то бойкое, движущееся и говорящее перед ним. Кроме
того, он еще имел простодушие верить, что Тарантьев в самом деле способен посоветовать ему что-нибудь путное.
Если приказчик приносил ему две тысячи, спрятав третью в карман, и со слезами ссылался
на град, засухи, неурожай, старик Обломов крестился и тоже со слезами приговаривал: «Воля Божья; с Богом
спорить не станешь! Надо благодарить Господа и за
то, что есть».
Его особенно занимали
споры на тему: вожди владеют волей масс или масса, создав вождя, делает его орудием своим, своей жертвой? Мысль, что он, Самгин, может быть орудием чужой воли, пугала и возмущала его. Вспоминалось толкование отцом библейской легенды о жертвоприношении Авраама и раздраженные слова Нехаевой:
Это замечание его вызвало возражение Нехлюдова, и загорелся опять
спор на ту же тему, где всё было не договорено, и оба собеседника не высказались, а остались при своих взаимно осуждающих друг друга убеждениях.
В разгар самого горячего
спора на тему: «с татем, с разбойником, кольми паче с еретиком не общайся», — когда обе стороны засыпали друг друга текстами и разными тонкостями начетчицкой диалектики, — этот старичок, с надорванным козырем и искрящимися глазами, вынырнув внезапно в самой середине, испортил всю беседу, рассказав очень просто и без всяких текстов простой житейский случай.
Неточные совпадения
Правда, что
на скотном дворе дело шло до сих пор не лучше, чем прежде, и Иван сильно противодействовал теплому помещению коров и сливочному маслу, утверждая, что корове
на холоду потребуется меньше корму и что сметанное масло
спорее, и требовал жалованья, как и в старину, и нисколько не интересовался
тем, что деньги, получаемые им, были не жалованье, а выдача вперед доли барыша.
Он запечатывал конверт к адвокату, когда услыхал громкие звуки голоса Степана Аркадьича. Степан Аркадьич
спорил со слугой Алексея Александровича и настаивал
на том, чтоб о нем было доложено.
Теперь, присутствуя
на выборах и участвуя в них, он старался также не осуждать, не
спорить, а сколько возможно понять
то дело, которым с такою серьезностью и увлечением занимались уважаемые им честные и хорошие люди. С
тех пор как он женился, Левину открылось столько новых, серьезных сторон, прежде, по легкомысленному к ним отношению, казавшихся ничтожными, что и в деле выборов он предполагал и искал серьезного значения.
И мало
того: лет двадцать
тому назад он нашел бы в этой литературе признаки борьбы с авторитетами, с вековыми воззрениями, он бы из этой борьбы понял, что было что-то другое; но теперь он прямо попадает
на такую, в которой даже не удостоивают
спором старинные воззрения, а прямо говорят: ничего нет, évolution, подбор, борьба за существование, — и всё.
Левин покраснел от досады, не
на то, что он был разбит, а
на то, что он не удержался и стал
спорить.