Неточные совпадения
Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье.
Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал
ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу.
Так и сделал. После чаю он уже приподнялся
с своего ложа и чуть было не встал; поглядывая на
туфли, он даже начал спускать к ним одну
ногу с постели, но тотчас же опять подобрал ее.
Он хотел приподнять Обломова
с постели, но тот предупредил его, опустив быстро
ноги и сразу попав ими в обе
туфли.
«Теперь или никогда!» «Быть или не быть!» Обломов приподнялся было
с кресла, но не попал сразу
ногой в
туфлю и сел опять.
Илья Ильич лежал небрежно на диване, играя
туфлей, ронял ее на пол, поднимал на воздух, повертит там, она упадет, он подхватывает
с пола
ногой… Вошел Захар и стал у дверей.
Неточные совпадения
И, заметив полосу света, пробившуюся
с боку одной из суконных стор, он весело скинул
ноги с дивана, отыскал ими шитые женой (подарок ко дню рождения в прошлом году), обделанные в золотистый сафьян
туфли и по старой, девятилетней привычке, не вставая, потянулся рукой к тому месту, где в спальне у него висел халат.
(Василий Иванович уже не упомянул о том, что каждое утро, чуть свет, стоя о босу
ногу в
туфлях, он совещался
с Тимофеичем и, доставая дрожащими пальцами одну изорванную ассигнацию за другою, поручал ему разные закупки, особенно налегая на съестные припасы и на красное вино, которое, сколько можно было заметить, очень понравилось молодым людям.)
— А мы тут разбирали «Тартюфа», — говорил дядя Хрисанф, усевшись рядом
с Климом и шаркая по полу
ногами в цветных
туфлях.
Уроки Томилина становились все более скучны, менее понятны, а сам учитель как-то неестественно разросся в ширину и осел к земле. Он переоделся в белую рубаху
с вышитым воротом, на его голых, медного цвета
ногах блестели
туфли зеленого сафьяна. Когда Клим, не понимая чего-нибудь, заявлял об этом ему, Томилин, не сердясь, но
с явным удивлением, останавливался среди комнаты и говорил почти всегда одно и то же:
Пришел доктор в ночной рубахе, в
туфлях на босую
ногу, снял полотенца
с головы Инокова, пощупал пульс, послушал сердце и ворчливо сказал Самгину: