Неточные совпадения
— Какая
хозяйка? Кума-то? Что она знает? Баба! Нет, ты
поговори с ее братом — вот увидишь!
— Скажи
хозяйке дома, —
говорил Обломов, — что я хочу с ней видеться: я нанял здесь квартиру…
— Вот через полчаса они сами будут… — с несвойственным ей беспокойством
говорила хозяйка, стараясь как будто голосом удержать Обломова.
— А
говорил с братом
хозяйки? Приискал квартиру? — спросила она потом, не поднимая глаз.
— Сама
хозяйка, — сказал Захар, — шестой день все она. «Вы,
говорит, много цикорию кладете да не довариваете. Дайте-ко я!»
Он иногда с книгой подойдет к двери, заглянет к ней и
поговорит с
хозяйкой.
— Какая еще свежая, здоровая женщина и какая
хозяйка! Право бы, замуж ей… —
говорил он сам себе и погружался в мысль… об Ольге.
С
хозяйкой только и разговору, что о хозяйстве; с бабушкой
говорить нельзя: та кашляет да и на ухо крепка; Акулина дура набитая, а дворник пьяница; остаются ребятишки только: с теми что
говорить?
— Вы чудо, а не
хозяйка! —
говорил он, останавливая глаза на ее горле и на груди.
— Что нам за дело? —
говорила хозяйка, когда он уходил. — Так не забудьте, когда понадобится рубашки шить, сказать мне: мои знакомые такую строчку делают… их зовут Лизавета Николавна и Марья Николавна.
К нему по-прежнему входила
хозяйка, с предложением купить что-нибудь или откушать чего-нибудь; бегали хозяйские дети: он равнодушно-ласково
говорил с первой, последним задавал уроки, слушал, как они читают, и улыбался на их детскую болтовню вяло и нехотя.
— Штольц? — в тревоге
говорил Обломов, озираясь кругом, куда бы уйти. — Боже! что он скажет, как увидит… Скажите, что я уехал! — торопливо прибавил он и ушел к
хозяйке в комнату.
— Агафья Матвевна сама настаивает: славная женщина! —
говорил Обломов, несколько опьянев. — Я, признаться, не знаю, как я буду в деревне жить без нее: такой
хозяйки не найдешь.
— Я точно должен… немного,
хозяйке за припасы… —
говорил Обломов.
Штольц не отвечал ему. Он соображал: «Брат переехал, хозяйство пошло плохо — и точно оно так: все смотрит голо, бедно, грязно! Что ж
хозяйка за женщина? Обломов хвалит ее! она смотрит за ним; он
говорит о ней с жаром…»
Анисья стала еще живее прежнего, потому что работы стало больше: все она движется, суетится, бегает, работает, все по слову
хозяйки. Глаза у ней даже ярче, и нос, этот говорящий нос, так и выставляется прежде всей ее особы, так и рдеет заботой, мыслями, намерениями, так и
говорит, хотя язык и молчит.
Слышит он рассказы снов, примет, звон тарелок и стук ножей, жмется к няне, прислушивается к ее старческому, дребезжащему голосу: «Милитриса Кирбитьевна!» —
говорит она, указывая ему на образ
хозяйки.
— А ваша
хозяйка все плачет по муже, —
говорил кухарке лавочник на рынке, у которого брали в дом провизию.
Хозяйка говорила вполголоса и то и дело от волнения роняла наперсток, а Катя, ее внучка, лазала за ним под стол и каждый раз долго сидела под столом, вероятно, рассматривая Егорушкины ноги.
Неточные совпадения
Кроме того, этот вопрос со стороны Левина был не совсем добросовестен.
Хозяйка зa чаем только что
говорила ему, что они нынче летом приглашали из Москвы Немца, знатока бухгалтерии, который за пятьсот рублей вознаграждения учел их хозяйство и нашел, что оно приносит убытка 3000 с чем-то рублей. Она не помнила именно сколько, но, кажется, Немец высчитал до четверти копейки.
— Вы
говорите, — продолжала
хозяйка начатый разговор, — что мужа не может интересовать всё русское. Напротив, он весел бывает за границей, но никогда так, как здесь. Здесь он чувствует себя в своей сфере. Ему столько дела, и он имеет дар всем интересоваться. Ах, вы не были в нашей школе?
«Ну, что же, надо же ему как-нибудь
говорить с
хозяйкой дома», сказал себе Левин. Ему опять что-то показалось в улыбке, в том победительном выражении, с которым гость обратился к Кити…
Этот разговор поддержался, так как говорилось намеками именно о том, чего нельзя было
говорить в этой гостиной, то есть об отношениях Тушкевича к
хозяйке.
Оглянув жену и Вронского, он подошел к
хозяйке и, усевшись зa чашкой чая, стал
говорить своим неторопливым, всегда слышным голосом, в своем обычном шуточном тоне, подтрунивая над кем-то.