Неточные совпадения
Они мечтали и о шитом мундире для него, воображали его советником в палате, а мать даже и губернатором; но всего этого
хотелось бы им достигнуть как-нибудь подешевле,
с разными хитростями, обойти тайком разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них, то
есть, например, учиться слегка, не до изнурения души и тела, не до утраты благословенной, в детстве приобретенной полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано
было, что Илюша прошел все науки и искусства.
Он молчал. Ему
хотелось бы опять как-нибудь стороной дать ей понять, что тайная прелесть отношений их исчезла, что его тяготит эта сосредоточенность, которою она окружила себя, как облаком, будто ушла в себя, и он не знает, как ему
быть, как держать себя
с ней.
«Вон, должно
быть, и братец пришли! — заключил он. — Да черт
с ним! Еще протолкуешь
с час, а мне и
есть хочется, и жарко! Да и Ольга ждет меня… До другого раза!»
Он
с громкими вздохами ложился, вставал, даже выходил на улицу и все доискивался нормы жизни, такого существования, которое
было бы и исполнено содержания, и текло бы тихо, день за днем, капля по капле, в немом созерцании природы и тихих, едва ползущих явлениях семейной мирно-хлопотливой жизни. Ему не
хотелось воображать ее широкой, шумно несущейся рекой,
с кипучими волнами, как воображал ее Штольц.
А Ольге вздумалось только потому, что Обломов указал ей эту церковь
с реки, и ей
захотелось помолиться в ней… о нем, чтоб он
был здоров, чтоб любил ее, чтоб
был счастлив ею, чтоб… эта нерешительность, неизвестность скорее кончилась… Бедная Ольга!
— Я отвык совсем ездить;
с непривычки, да еще зимой, признаюсь, мне бы трудно
было, не
хотелось бы… Притом же в деревне одному очень скучно.
Как там отец его, дед, дети, внучата и гости сидели или лежали в ленивом покое, зная, что
есть в доме вечно ходящее около них и промышляющее око и непокладные руки, которые обошьют их, накормят,
напоят, оденут и обуют и спать положат, а при смерти закроют им глаза, так и тут Обломов, сидя и не трогаясь
с дивана, видел, что движется что-то живое и проворное в его пользу и что не взойдет завтра солнце, застелют небо вихри, понесется бурный ветр из концов в концы вселенной, а суп и жаркое явятся у него на столе, а белье его
будет чисто и свежо, а паутина снята со стены, и он не узнает, как это сделается, не даст себе труда подумать, чего ему
хочется, а оно
будет угадано и принесено ему под нос, не
с ленью, не
с грубостью, не грязными руками Захара, а
с бодрым и кротким взглядом,
с улыбкой глубокой преданности, чистыми, белыми руками и
с голыми локтями.
Ни внезапной краски, ни радости до испуга, ни томного или трепещущего огнем взгляда он не подкараулил никогда, и если
было что-нибудь похожее на это, показалось ему, что лицо ее будто исказилось болью, когда он скажет, что на днях уедет в Италию, только лишь сердце у него замрет и обольется кровью от этих драгоценных и редких минут, как вдруг опять все точно задернется флером; она наивно и открыто прибавит: «Как жаль, что я не могу поехать
с вами туда, а ужасно
хотелось бы!
Ей
хотелось, чтоб Штольц узнал все не из ее уст, а каким-нибудь чудом. К счастью, стало темнее, и ее лицо
было уже в тени: мог только изменять голос, и слова не сходили у ней
с языка, как будто она затруднялась,
с какой ноты начать.
А ей
было еще мучительнее. Ей
хотелось бы сказать другое имя, выдумать другую историю. Она
с минуту колебалась, но делать
было нечего: как человек, который, в минуту крайней опасности, кидается
с крутого берега или бросается в пламя, она вдруг выговорила: «Обломова!»
Он не навязывал ей ученой техники, чтоб потом,
с глупейшею из хвастливостей, гордиться «ученой женой». Если б у ней вырвалось в речи одно слово, даже намек на эту претензию, он покраснел бы пуще, чем когда бы она ответила тупым взглядом неведения на обыкновенный, в области знания, но еще недоступный для женского современного воспитания вопрос. Ему только
хотелось, а ей вдвое, чтоб не
было ничего недоступного — не ведению, а ее пониманию.
Неточные совпадения
Пришел солдат
с медалями, // Чуть жив, а
выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я
был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
Хотелось ему наказать"навозных"за их наглость, но,
с другой стороны, припоминалась осада Трои, которая длилась целых десять лет, несмотря на то что в числе осаждавших
были Ахиллес и Агамемнон.
Сработано
было чрезвычайно много на сорок два человека. Весь большой луг, который кашивали два дня при барщине в тридцать кос,
был уже скошен. Нескошенными оставались углы
с короткими рядами. Но Левину
хотелось как можно больше скосить в этот день, и досадно
было на солнце, которое так скоро спускалось. Он не чувствовал никакой усталости; ему только
хотелось еще и еще поскорее и как можно больше сработать.
Получив письмо Свияжского
с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского
есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме того, в глубине души ему
хотелось испытать себя, примериться опять к этой девушке. Домашняя же жизнь Свияжских
была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин,
был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Сняв венцы
с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она
была прелестна тем новым сиянием счастия, которое
было на ее лице. Левину
хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.