Цитаты со словом «до»
Он родился, учился, вырос и дожил
до старости в Петербурге, не выезжая далее Лахты и Ораниенбаума с одной, Токсова и Средней Рогатки с другой стороны. От этого в нем отражались, как солнце в капле, весь петербургский мир, вся петербургская практичность, нравы, тон, природа, служба — эта вторая петербургская природа, и более ничего.
На всякую другую жизнь у него не было никакого взгляда, никаких понятий, кроме тех, какие дают свои и иностранные газеты. Петербургские страсти, петербургский взгляд, петербургский годовой обиход пороков и добродетелей, мыслей, дел, политики и даже, пожалуй, поэзии — вот где вращалась жизнь его, и он не порывался из этого круга, находя в нем полное
до роскоши удовлетворение своей натуре.
— Не беспокойся, не оберешь по пяти копеек. У обеих старух
до шестидесяти тысяч дохода.
— Нет, тысяч семь дохода; это ее карманные деньги. А то все от теток. Но пора! — сказал Райский. — Мне хочется
до обеда еще по Невскому пройтись.
— Оставим этот разговор, — сказал Райский, — а то опять оба на стену полезем, чуть не
до драки. Я не понимаю твоих карт, и ты вправе назвать меня невеждой. Не суйся же и ты судить и рядить о красоте. Всякий по-своему наслаждается и картиной, и статуей, и живой красотой женщины: твой Иван Петрович так, я иначе, а ты никак, — ну, и при тебе!
— Погоди, погоди: никогда ни один идеал не доживал
до срока свадьбы: бледнел, падал, и я уходил охлажденный… Что фантазия создает, то анализ разрушает, как карточный домик. Или сам идеал, не дождавшись охлаждения, уходит от меня…
—
До тебя — никакого, а она — красота, красота!
Он вздохнул, и они молча дошли
до Владимирской церкви, свернули в переулок и вошли в подъезд барского дома.
Она была из старинного богатого дома Пахотиных. Матери она лишилась еще
до замужества, и батюшка ее, состоявший в полном распоряжении супруги, почувствовав себя на свободе, вдруг спохватился, что молодость его рано захвачена была женитьбой и что он не успел пожить и пожуировать.
У него, взамен наслаждений, которыми он пользоваться не мог, явилось старческое тщеславие иметь вид шалуна, и он стал вознаграждать себя за верность в супружестве сумасбродными связями, на которые быстро ушли все наличные деньги, брильянты жены, наконец и большая часть приданого дочери. На недвижимое имение, и без того заложенное им еще
до женитьбы, наросли значительные долги.
Когда источники иссякли, он изредка, в год раз, иногда два, сделает дорогую шалость, купит брильянты какой-нибудь Armance, экипаж, сервиз, ездит к ней недели три, провожает в театр, делает ей ужины, сзывает молодежь, а потом опять смолкнет
до следующих денег.
Они знали, на какое употребление уходят у него деньги, но на это они смотрели снисходительно, помня нестрогие нравы повес своего времени и находя это в мужчине естественным. Только они, как нравственные женщины, затыкали уши, когда он захочет похвастаться перед ними своими шалостями или когда кто другой вздумает довести
до их сведения о каком-нибудь его сумасбродстве.
Много комнат прошли Райский и Аянов, прежде нежели добрались
до жилья, то есть до комнат, где сидели обе старухи и Софья Николаевна.
Она, кажется, не слыхала, что есть на свете страсти, тревоги, дикая игра событий и чувств, доводящие
до проклятий, стирающие это сияние с лица.
— Да, в своем роде. Повторяю тебе, Дон-Жуаны, как Дон-Кихоты, разнообразны
до бесконечности. У этого погасло артистическое, тонкое чувство поклонения красоте. Он поклоняется грубо, чувственно…
— Дела нет! Ведь это значит дела нет
до жизни! — почти закричал Райский, так что одна из теток очнулась на минуту от игры и сказала им громко: «Что вы все там спорите: не подеритесь!.. И о чем это они?»
— Опять «жизни»: вы только и твердите это слово, как будто я мертвая! Я предвижу, что будет дальше, — сказала она, засмеявшись, так что показались прекрасные зубы. — Сейчас дойдем
до правил и потом… до любви.
— Вы не удостоиваете смертных снизойти
до них, взглянуть на их жизнь, живете олимпийским неподвижным блаженством, вкушаете нектар и амброзию — и благо вам!
Мы дошли
до политической и всякой экономии, до социализма и коммунизма — я в этом не силен.
«Как ни билась, не доходит
до конца, говорит, лица все разговаривают и не могут перестать, так и бросила».
И лица у ней все разговаривали бы
до сих пор.
— Долго, но нечего делать —
до среды!
И в раннем детстве, когда он воспитывался у бабушки,
до поступления в школу, и в самой школе в нем проявлялись те же загадочные черты, та же неровность и неопределенность наклонностей.
К удивлению его, Райский сказал ему от слова
до слова, что он говорил.
Кое-как он достиг дробей, достиг и
до четырех правил из алгебры, когда же дело дошло до уравнений, Райский утомился напряжением ума и дальше не пошел, оставшись совершенно равнодушным к тому, зачем и откуда извлекают квадратный корень.
Но когда на учителя находили игривые минуты и он, в виде забавы, выдумывал, а не из книги говорил свои задачи, не прибегая ни к доске, ни к грифелю, ни к правилам, ни к пинкам, — скорее всех, путем сверкающей в голове догадки, доходил
до результата Райский.
Так было
до воскресенья. А в воскресенье Райский поехал домой, нашел в шкафе «Освобожденный Иерусалим» в переводе Москотильникова, и забыл об угрозе, и не тронулся с дивана, наскоро пообедал, опять лег читать до темноты. А в понедельник утром унес книгу в училище и тайком, торопливо и с жадностью, дочитывал и, дочитавши, недели две рассказывал читанное то тому, то другому.
Дядя давал ему истории четырех Генрихов, Людовиков
до XVIII и Карлов до XII включительно, но все это уже было для него, как пресная вода после рома. На минуту только разбудили его Иоанны III и IV да Петр.
Но мысль о деле, если только она не проходила через доклад, как, бывало, русский язык через грамматику, а сказанная среди шуток и безделья, для него как-то ясна, лишь бы не доходило дело
до бумаг.
Он гордо ходил один по двору, в сознании, что он лучше всех,
до тех пор, пока на другой день публично не осрамился в «серьезных предметах».
Но чертить зрачки, носы, линии лба, ушей и рук по сту раз — ему было
до смерти скучно.
Музыку он любил
до опьянения. В училище тупой, презираемый первыми учениками мальчик Васюков был предметом постоянной нежности Райского.
Звуки почти
до боли ударяют его по груди, проникают до мозга — у него уже мокрые волосы, глаза…
— Тебе шестнадцатый год, — продолжал опекун, — пора о деле подумать, а ты
до сих пор, как я вижу, еще не подумал, по какой части пойдешь в университете и в службе. По военной трудно: у тебя небольшое состояние, а служить ты по своей фамилии должен в гвардии.
Когда в службе состоят и дойдут
до тайного советника!
Опекуну она не давала сунуть носа в ее дела и, не признавая никаких документов, бумаг, записей и актов, поддерживала порядок, бывший при последних владельцах, и отзывалась в ответ на письма опекуна, что все акты, записи и документы записаны у ней на совести, и она отдаст отчет внуку, когда он вырастет, а
до тех пор, по словесному завещанию отца и матери его, она полная хозяйка.
Подле огромного развесистого вяза, с сгнившей скамьей, толпились вишни и яблони; там рябина; там шла кучка лип, хотела было образовать аллею, да вдруг ушла в лес и братски перепуталась с ельником, березняком. И вдруг все кончалось обрывом, поросшим кустами, идущими почти на полверсты берегом
до Волги.
Один только старый дом стоял в глубине двора, как бельмо в глазу, мрачный, почти всегда в тени, серый, полинявший, местами с забитыми окнами, с поросшим травой крыльцом, с тяжелыми дверьми, замкнутыми тяжелыми же задвижками, но прочно и массивно выстроенный. Зато на маленький домик с утра
до вечера жарко лились лучи солнца, деревья отступили от него, чтоб дать ему простора и воздуха. Только цветник, как гирлянда, обвивал его со стороны сада, и махровые розы, далии и другие цветы так и просились в окна.
До полудня она ходила в широкой белой блузе, с поясом и большими карманами, а после полудня надевала коричневое, по большим праздникам светлое, точно серебряное, едва гнувшееся и шумящее платье, а на плечи накидывала старинную шаль, которая вынималась и выкладывалась одной только Василисой.
Она, кажется, только тогда и была счастлива, когда вся вымажется, растреплется от натиранья полов, мытья окон, посуды, дверей, когда лицо, голова сделаются неузнаваемы, а руки
до того выпачканы, что если понадобится почесать нос или бровь, так она прибегает к локтю.
Кормила Татьяна Марковна людей сытно, плотно,
до отвала, щами, кашей, по праздникам пирогами и бараниной; в Рождество жарили гусей и свиней; но нежностей в их столе и платье не допускала, а давала, в виде милости, остатки от своего стола то той, то другой женщине.
Она собственно не дотронется ни
до чего, а старчески грациозно подопрет одной рукой бок, а пальцем другой повелительно указывает, что как сделать, куда поставить, убрать.
Хотя он получил довольно слабое образование в каком-то корпусе, но любил читать, а особенно по части политики и естественных наук. Слова его, манеры, поступь были проникнуты какою-то мягкою стыдливостью, и вместе с тем под этой мягкостью скрывалась уверенность в своем достоинстве и никогда не высказывалась, а как-то видимо присутствовала в нем, как будто готовая обнаружиться, когда дойдет
до этого необходимость.
Но он не слушал, а смотрел, как писала бабушка счеты, как она глядит на него через очки, какие у нее морщины, родимое пятнышко, и лишь доходил
до глаз и до улыбки, вдруг засмеется и бросится целовать ее.
Со страхом и замиранием в груди вошел Райский в прихожую и боязливо заглянул в следующую комнату: это была зала с колоннами, в два света, но
до того с затянутыми пылью и плесенью окнами, что в ней было, вместо двух светов, двое сумерек.
Она остановилась и глядела на него молча, положив руку на замок следующей двери. Он не успел дойти
до нее, а она уже скрылась за дверью.
— Нет, Борюшка, ты не огорчай бабушку: дай дожить ей
до такой радости, чтоб увидеть тебя в гвардейском мундире: молодцом приезжай сюда…
Доехали они
до деревянных рядов. Купец встретил ее с поклонами и с улыбкой, держа шляпу на отлете и голову наклонив немного в сторону.
Райский приласкал его и приласкался к нему, сначала ради его одиночества, сосредоточенности, простоты и доброты, потом вдруг открыл в нем страсть, «священный огонь», глубину понимания
до степени ясновидения, строгость мысли, тонкость анализа — относительно древней жизни.
Жизнь красавицы этого мира или «тряпичного царства», как называл его Райский, — мелкий, пестрый, вечно движущийся узор: визиты в своем кругу, театр, катанье, роскошные
до безобразия завтраки и обеды до утра, и ночи, продолжающиеся до обеда. Забота одна — чтоб не было остановок от пестроты.
Цитаты из русской классики со словом «до»
Предложения со словом «до»
- Он почти добрался до конца списка, когда окружающий мир внезапно пришёл в движение и взорвался криками.
- – Наследник получает диплом академии, когда с честью добирается до последнего дня обучения, вытерпев шесть месяцев общения с теми, кого зачастую не может терпеть, – послушно принялся пояснять дракон.
- В зависимости от ситуации на рынке и от типа приложения длительность действенности информации в нём может доходить до года.
- (все предложения)
Значение слова «до»
ДО1, предлог с род. п. 1. Употребляется при указании предела, границы распространения действия, движения и т. п.
ДО2, нескл., ср. Начальный звук музыкальной гаммы, а также нота, обозначающая этот звук. Нижнее до. Взять верхнее до. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ДО
Афоризмы русских писателей со словом «до»
- Человек, которому дано полюбить, несет в себе заранее, изначально некий образ: любовь еще до любви. Для него самого до конца не проясненный.
- Человек не умирает до тех пор, пока живут знавшие его.
- Ведь если очень страстно хочешь все забыть, все и забывается или, по крайней мере, замутняется до неузнаваемости. Интересно то, что если страстно, напряженно забываешь постыдное, оно и окружающими скорее забывается, быстрее превращается в полузабытую легенду.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно