— Да, а ребятишек бросила дома — они ползают с курами, поросятами, и если нет какой-нибудь дряхлой бабушки дома, то жизнь их каждую минуту висит на волоске: от злой собаки, от проезжей телеги, от дождевой лужи… А муж ее бьется тут же, в бороздах на пашне, или тянется с обозом в трескучий мороз, чтоб добыть хлеба, буквально хлеба —
утолить голод с семьей, и, между прочим, внести в контору пять или десять рублей, которые потом приносят вам на подносе… Вы этого не знаете: «вам дела нет», говорите вы…
Эстетическое искусство перестает его удовлетворять, потому что оно только распаляет, но не
утоляет его жажду, оно условно, ограниченно, бессильно.
Чем больше он ест, тем больше он голоден, и это объясняется тем естественнее, что он даже утратил привычку
утолять свой голод порядочным образом.