Цитаты со словом «что-нибудь»
— Молчи, пожалуйста! — с суеверным страхом остановил его Аянов, — еще накличешь
что-нибудь! А у меня один геморрой чего-нибудь да стоит! Доктора только и знают, что вон отсюда шлют: далась им эта сидячая жизнь — все беды в ней видят! Да воздух еще: чего лучше этого воздуха? — Он с удовольствием нюхнул воздух. — Я теперь выбрал подобрее эскулапа: тот хочет летом кислым молоком лечить меня: у меня ведь закрытый… ты знаешь? Так ты от скуки ходишь к своей кузине?
— И я тебя спрошу: чего ты хочешь от ее теток? Какие карты к тебе придут? Выиграешь ты или проиграешь? Разве ты ходишь с тем туда, чтоб выиграть все шестьдесят тысяч дохода? Ходишь поиграть — и выиграть
что-нибудь…
— Ты прежде заведи дело, в которое мог бы броситься живой ум, гнушающийся мертвечины, и страстная душа, и укажи, как положить силы во
что-нибудь, что стоит борьбы, а с своими картами, визитами, раутами и службой — убирайся к черту!
— Excusez du peu! — повторил и Аянов. — Пиши, что взбрело на ум,
что-нибудь да выйдет.
Вот пусть эта звезда, как ее… ты не знаешь? и я не знаю, ну да все равно, — пусть она будет свидетельницей, что я наконец слажу с
чем-нибудь: или с живописью, или с романом.
— Фальшивый человек! — возражали иные. — Когда
чего-нибудь захочет достигнуть, откуда берутся речи, взгляды, как играет лицо!
Рассердит ли его какой-нибудь товарищ, некстати скажет ему
что-нибудь, он надуется, даст разыграться злым чувствам во все формы упорной вражды, хотя самая обида побледнеет, забудется причина, а он длит вражду, за которой следит весь класс и больше всех он сам.
Он чувствовал и понимал, что он не лежебока и не лентяй, а что-то другое, но чувствовал и понимал он один, и больше никто, — но не понимал, что же он такое именно, и некому было растолковать ему это, и разъяснить, нужно ли ему учить математику или
что-нибудь другое.
Конечно, для общества почему не иметь приятных талантов: сыграть на фортепиано, нарисовать
что-нибудь в альбом, спеть романс…
Но вот беда, я не вижу, чтоб у тебя было
что-нибудь серьезное на уме: удишь с мальчишками рыбу, вон болото нарисовал, пьяного мужика у кабака…
Они говорили между собой односложными словами. Бабушке почти не нужно было отдавать приказаний Василисе: она сама знала все, что надо делать. А если надобилось
что-нибудь экстренное, бабушка не требовала, а как будто советовала сделать то или другое.
Еще в девичьей сидели три-четыре молодые горничные, которые целый день, не разгибаясь,
что-нибудь шили или плели кружева, потому что бабушка не могла видеть человека без дела — да в передней праздно сидел, вместе с мальчишкой лет шестнадцати, Егоркой-зубоскалом, задумчивый Яков и еще два-три лакея, на помощь ему, ничего не делавшие и часто менявшиеся.
Кроме крупных распоряжений, у ней жизнь кишела маленькими заботами и делами. То она заставит девок кроить, шить, то чинить
что-нибудь, то варить, чистить. «Делать все самой» она называла смотреть, чтоб все при ней делали.
Распорядившись утром по хозяйству, бабушка, после кофе, стоя сводила у бюро счеты, потом садилась у окон и глядела в поле, следила за работами, смотрела, что делалось на дворе, и посылала Якова или Василису, если на дворе делалось
что-нибудь не так, как ей хотелось.
Не то так принимала сама визиты, любила пуще всего угощать завтраками и обедами гостей. Еще ни одного человека не выпустила от себя, сколько ни живет бабушка, не напичкав его
чем-нибудь во всякую пору, утром и вечером.
В присутственном месте понадобится
что-нибудь — Тит Никоныч все сделает, исправит, иногда даже утаит лишнюю издержку, разве нечаянно откроется, через других, и она пожурит его, а он сконфузится, попросит прощения, расшаркается и поцелует у нее ручку.
Верочка плачет редко и потихоньку, и если огорчат ее
чем-нибудь, она делается молчалива и не скоро приходит в себя, не любит, чтоб ее заставляли просить прощенья.
— Та тоже все, бывало, тоскует, ничего не надо, все о чем-то вздыхает, как будто ждет
чего-нибудь, да вдруг заиграет и развеселится, или от книжки не оттащишь.
Экономка весь день гремит ключами; буфет не затворяется. По двору поминутно носят полные блюда из кухни в дом, а обратно человек тихим шагом несет пустое блюдо, пальцем или языком очищая остатки. То барыне бульон, то тетеньке постное, то барчонку кашки, барину
чего-нибудь посолиднее.
Долго, бывало, смотрит он, пока не стукнет
что-нибудь около: он очнется — перед ним старая стена монастырская, старый образ: он в келье или в тереме. Он выйдет задумчиво из копоти древнего мрака, пока не обвеет его свежий, теплый воздух.
— Ну, теперь я вижу, что у вас не было детства: это кое-что объясняет мне… Учили вас
чему-нибудь? — спросил он.
У ней и в сердце, и в мысли не было упреков и слез, не срывались укоризны с языка. Она не подозревала, что можно сердиться, плакать, ревновать, желать, даже требовать
чего-нибудь именем своих прав.
Он видел, что заронил в нее сомнения, что эти сомнения — гамлетовские. Он читал их у ней в сердце: «В самом ли деле я живу так, как нужно? Не жертвую ли я
чем-нибудь живым, человеческим, этой мертвой гордости моего рода и круга, этим приличиям? Ведь надо сознаться, что мне иногда бывает скучно с тетками, с папа и с Catherine… Один только cousin Райский…»
— Постойте, скажите
что-нибудь.
— Повезу его к ней: сам оригинал оценит лучше. Семен Семеныч! от вас я надеялся хоть приветливого слова: вы, бывало, во всем моем труде находили
что-нибудь, хоть искру жизни…
— Да, не погневайтесь! — перебил Кирилов. — Если хотите в искусстве
чего-нибудь прочнее сладеньких улыбок да пухлых плеч или почище задних дворов и пьяного мужичья, так бросьте красавиц и пирушки, а будьте трезвы, работайте до тумана, до обморока в голове; надо падать и вставать, умирать с отчаяния и опять понемногу оживать, вскакивать ночью…
— Пусть я смешон с своими надеждами на «генеральство», — продолжал он, не слушая ее, горячо и нежно, — но, однако ж,
чего-нибудь да стою я в ваших глазах — не правда ли?
— Если вы, cousin, дорожите немного моей дружбой, — заговорила она, и голос у ней даже немного изменился, как будто дрожал, — и если вам
что-нибудь значит быть здесь… видеть меня… то… не произносите имени!
— Еще нечего? А если будет
что-нибудь, удостоите ли вы меня вашего доверия?
— A la bonne heure! [В добрый час! (фр.)] — сказала она, протягивая ему руку, — и если я почувствую
что-нибудь, что вы предсказывали, то скажу вам одним или никогда никому и ничего не скажу. Но этого никогда не будет и быть не может! — торопливо добавила она. — Довольно, cousin, вон карета подъехала: это тетушки.
— Они наймут у меня землю, будут платить мне
что-нибудь.
—
Что-нибудь: из милости, что вздумается! Ну, Борюшка!
— Надо же
что-нибудь делать! Я уеду отсюда, вы управлять не хотите: надо устроить…
— Какие же тебе книжки еще нравятся? Читала ли ты серьезное
что-нибудь?
А Устинья тоже замечательна в своем роде. Она — постоянный предмет внимания и развлечения гостей. Это была нескладная баба, с таким лицом, которое как будто
чему-нибудь сильно удивилось когда-то, да так на всю жизнь и осталось с этим удивлением. Но Леонтий и ее не замечал.
Он смущался, уходил и сам не знал, что с ним делается. Перед выходом у всех оказалось
что-нибудь: у кого колечко, у кого вышитый кисет, не говоря о тех знаках нежности, которые не оставляют следа по себе. Иные удивлялись, кто почувствительнее, ударились в слезы, а большая часть посмеялись над собой и друг над другом.
— Мсье Райский поэт, а поэты свободны, как ветер! — заметила Полина Карповна, опять играя глазами, шевеля носком башмака и всячески стараясь задеть
чем-нибудь внимание Райского.
— Приятно! — возразила бабушка, — слушать тошно! Пришел бы ко мне об эту пору: я бы ему дала обед! Нет, Борис Павлович: ты живи, как люди живут, побудь с нами дома, кушай, гуляй, с подозрительными людьми не водись, смотри, как я распоряжаюсь имением, побрани, если
что-нибудь не так…
Райский тоже, увидя свою комнату, следя за бабушкой, как она чуть не сама делала ему постель, как опускала занавески, чтоб утром не беспокоило его солнце, как заботливо расспрашивала, в котором часу его будить, что приготовить — чаю или кофе поутру, масла или яиц, сливок или варенья, — убедился, что бабушка не все угождает себе этим, особенно когда она попробовала рукой, мягка ли перина, сама поправила подушки повыше и велела поставить графин с водой на столик, а потом раза три заглянула, спит ли он, не беспокойно ли ему, не нужно ли
чего-нибудь.
Жилось ему сносно: здесь не было ни в ком претензии казаться
чем-нибудь другим, лучше, выше, умнее, нравственнее; а между тем на самом деле оно было выше, нравственнее, нежели казалось, и едва ли не умнее. Там, в куче людей с развитыми понятиями, бьются из того, чтобы быть проще, и не умеют; здесь, не думая о том, все просты, никто не лез из кожи подделаться под простоту.
Райскому нравилась эта простота форм жизни, эта определенная, тесная рама, в которой приютился человек и пятьдесят — шестьдесят лет живет повторениями, не замечая их и все ожидая, что завтра, послезавтра, на следующий год случится
что-нибудь другое, чего еще не было, любопытное, радостное.
До приезда Райского жизнь ее покоилась на этих простых и прочных основах, и ей в голову не приходило, чтобы тут было
что-нибудь не так, чтобы она весь век жила в какой-то «борьбе с противоречиями», как говорил Райский.
Бабушка добыла себе, как будто купила на вес, жизненной мудрости, пробавляется ею и знать не хочет того, чего с ней не было, чего она не видала своими глазами, и не заботится, есть ли там еще
что-нибудь или нет.
Мало ли зла:
что-нибудь да есть!
То и дело просит у бабушки
чего-нибудь: холста, коленкору, сахару, чаю, мыла. Девкам дает старые платья, велит держать себя чисто. К слепому старику носит чего-нибудь лакомого поесть или даст немного денег. Знает всех баб, даже рабятишек по именам, последним покупает башмаки, шьет рубашонки и крестит почти всех новорожденных.
Она вечно двигалась, делала
что-нибудь, и когда остановится без дела, то руки хранят прием, по которому видно, что она только что делала что-нибудь или собирается делать.
И чиста она была на руку: ничего не стащит, не спрячет, не присвоит, не корыстна и не жадна: не съест тихонько. Даже немного ела, все на ходу; моет посуду и съест
что-нибудь с собранных с господского стола тарелок, какой-нибудь огурец, или хлебнет стоя щей ложки две, отщипнет кусочек хлеба и уж опять бежит.
— Dites quelque chose, Michel! [Скажите
что-нибудь, Мишель! (фр.)] — сказала вполголоса Крицкая.
— Все это ребячество, Марфенька: цветы, песенки, а ты уж взрослая девушка, — он бросил беглый взгляд на ее плечи и бюст, — ужели тебе не приходит в голову
что-нибудь другое, серьезное? Разве тебя ничто больше не занимает?
— А когда ошибется в
чем-нибудь, никогда не сознается: гордая бабушка!
Цитаты из русской классики со словом «что-нибудь»
Синонимы к слову «что-нибудь»
Предложения со словом «что-нибудь»
- – Я обязательно ещё что-нибудь придумаю, ну а пока займёмся музеем.
- – Честно говоря, довольно невзрачно. Домики, каноэ, деревья… Ну вы поняли. Но я уверена, они ещё что-нибудь придумают.
- Ведь когда становится очень скучно, всегда хочется сделать что-нибудь интересное.
- (все предложения)
Значение слова «что-нибудь»
ЧТО́-НИБУДЬ, чего́-нибудь и т. д. (см. что1), мест. неопределенное. Какой-нибудь предмет, явление и т. д. из ряда подобных или безразлично какой предмет, явление и т. д. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ЧТО-НИБУДЬ
Афоризмы русских писателей со словом «что-нибудь»
Дополнительно