Неточные совпадения
В Петербурге Райский поступил
в юнкера: он с одушевлением скакал во фронте, млея и горя, с бегающими по спине мурашками, при звуках
полковой музыки, вытягивался, стуча саблей и шпорами, при встрече с генералами, а по вечерам
в удалой компании на тройках уносился за город, на веселые пикники, или брал уроки жизни и любви у столичных русских и нерусских «Армид»,
в том волшебном царстве, где «гаснет вера
в лучший край».
— Теперь всё «вопросы» пошли! — сиплым голосом вмешался полнокровный полковник, — из Петербурга я получил письмо от нашего
полкового адъютанта: и тот пишет, что теперь всех занимает «вопрос» о перемене формы
в армии…
— Я не спрашиваю вас, веруете ли вы: если вы уж не уверовали
в полкового командира
в полку,
в ректора
в университете, а теперь отрицаете губернатора и полицию — такие очевидности, то где вам уверовать
в Бога! — сказал Райский. — Обратимся к предмету вашего посещения: какое вы дело имеете до меня?
Неточные совпадения
— Сейчас придем! — крикнул Вронский офицеру, заглянувшему
в комнату и звавшему их к
полковому командиру.
На дворе, первое, что бросилось
в глаза Вронскому, были песенники
в кителях, стоявшие подле боченка с водкой, и здоровая веселая фигура
полкового командира, окруженного офицерами: выйдя на первую ступень балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим
в стороне солдатам.
Зная, что что-то случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывал мучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь, пошел
в ложу брата. Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя, столкнулся с бывшим
полковым командиром своим, говорившим с двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено имя Карениных, и заметил, как поспешил
полковой командир громко назвать Вронского, значительно взглянув на говоривших.
Приехав во Французский театр, Вронский удалился с
полковым командиром
в фойе и рассказал ему свой успех или неуспех.
Потом
полковой командир, уже несколько ослабевши, сел на дворе на лавку и начал доказывать Яшвину преимущество России пред Пруссией, особенно
в кавалерийской атаке, и кутеж на минуту затих.