Неточные совпадения
А когда зададут тему на диссертацию, он терялся, впадал в уныние, не
зная, как приступить к рассуждению, например, «об источниках к изучению народности», или «о
древних русских деньгах», или «о движении народов с севера на юг».
Видит серое небо, скудные страны и даже
древние русские деньги; видит так живо, что может нарисовать, но не
знает, как «рассуждать» об этом: и чего тут рассуждать, когда ему и так видно?
Выросши из периода шалостей, товарищи поняли его и окружили уважением и участием, потому что, кроме характера, он был авторитетом и по знаниям. Он походил на немецкого гелертера,
знал древние и новые языки, хотя ни на одном не говорил,
знал все литературы, был страстный библиофил.
В новых литературах, там, где не было
древних форм, признавал только одну высокую поэзию, а тривиального, вседневного не любил; любил Данте, Мильтона, усиливался прочесть Клопштока — и не мог. Шекспиру удивлялся, но не любил его; любил Гете, но не романтика Гете, а классика, наслаждался римскими элегиями и путешествиями по Италии больше, нежели Фаустом, Вильгельма Мейстера не признавал, но
знал почти наизусть Прометея и Тасса.
Я с ними рассматриваю рисунки
древних зданий, домов, утвари, — сам черчу, объясняю, как, бывало, тебе: что сам
знаю, всем делюсь.
— Врал, хвастал, не понимал ничего, Борис, — сказал он, — и не случись этого… я никогда бы и не понял. Я думал, что я люблю
древних людей,
древнюю жизнь, а я просто любил… живую женщину; и любил и книги, и гимназию, и
древних, и новых людей, и своих учеников… и тебя самого… и этот — город, вот с этим переулком, забором и с этими рябинами — потому только — что ее любил! А теперь это все опротивело, я бы готов хоть к полюсу уехать… Да, я это недавно
узнал: вот как тут корчился на полу и читал ее письмо.
Вечер. Легкий туман. Небо задернуто золотисто-молочной тканью, и не видно: что там — дальше, выше.
Древние знали, что там их величайший, скучающий скептик — Бог. Мы знаем, что там хрустально-синее, голое, непристойное ничто. Я теперь не знаю, что там я слишком много узнал. Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно, — это вера. У меня была твердая вера в себя, я верил, что знаю в себе все. И вот —
Неточные совпадения
«Ну, яблочко так яблочко! // Согласен! Благо, поняли // Вы дело наконец. // Теперь — вы сами
знаете — // Чем дерево дворянское //
Древней, тем именитее, // Почетней дворянин. // Не так ли, благодетели?»
Он
знал очень хорошо манеру дилетантов (чем умнее они были, тем хуже) осматривать студии современных художников только с той целью, чтоб иметь право сказать, что искусство пало и что чем больше смотришь на новых, тем более видишь, как неподражаемы остались великие
древние мастера.
Он прочел все, что было написано во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII веке, основательно
знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания в мифологии и с пользой изучал, во французских переводах,
древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
— При входе в царский павильон государя встретили гридни,
знаете — эдакие русские лепообразные отроки в белых кафтанах с серебром, в белых, высоких шапках, с секирами в руках; говорят, — это
древний литератор Дмитрий Григорович придумал их.
—
Знаешь что, Илья? — сказал Штольц. — Ты рассуждаешь, точно
древний: в старых книгах вот так всё писали. А впрочем, и то хорошо: по крайней мере, рассуждаешь, не спишь. Ну, что еще? Продолжай.