— Нет, я хочу обыкновенной, жизненной и
животной страсти, со всей ее классической грозой. Да, страсти, страсти!.. — орал он, несясь по саду и впивая свежий воздух.
Неточные совпадения
Они — не жертвы общественного темперамента, как те несчастные создания, которые, за кусок хлеба, за одежду, за обувь и кров, служат
животному голоду. Нет: там жрицы сильных, хотя искусственных
страстей, тонкие актрисы, играют в любовь и жизнь, как игрок в карты.
С тайным, захватывающим дыхание ужасом счастья видел он, что работа чистого гения не рушится от пожара
страстей, а только останавливается, и когда минует пожар, она идет вперед, медленно и туго, но все идет — и что в душе человека, независимо от художественного, таится другое творчество, присутствует другая живая жажда, кроме
животной, другая сила, кроме силы мышц.
С другой, жгучей и разрушительной
страстью он искренно и честно продолжал бороться, чувствуя, что она не разделена Верою и, следовательно, не может разрешиться, как разрешается у двух взаимно любящих честных натур, в тихое и покойное течение, словом, в счастье, в котором, очистившись от
животного бешенства, она превращается в человеческую любовь.
Он верил в непогрешимость Веры, и эта вера, которою держалась его чистая, глубоко нравственная
страсть к ней, да прелесть ее обаятельной красоты и доверие к ее уму, сердечной честности — заглушали
животный эгоизм
страсти и спасали его не только от отчаяния в горе, но и от охлаждения к Вере.
Вспомнил он последнее свидание с ней, ту
животную страсть, которая в то время овладела им, и то разочарование, которое он испытал, когда страсть была удовлетворена.
— Но разве можно любить, не зная, за что? — спросила Рассудина и пожала плечами. — Нет, в вас говорит
животная страсть! Вы опьянены! Вы отравлены этим красивым телом, этой Reinheit! Уйдите от меня, вы грязны! Ступайте к ней!
На вершину высокой горы взнесла она меня, и я видел, как глубоко внизу копошились людишки с их мелкими
животными страстями, с их вечным страхом перед жизнью и смертью, с их церквами, обеднями и молебнами.
Неточные совпадения
Животный ли инстинкт это? или слабый крик души, заглушенной тяжелым гнетом подлых
страстей, еще пробивающийся сквозь деревенеющую кору мерзостей, еще вопиющий: «Брат, спаси!» Не было четвертого, которому бы тяжелей всего была погибающая душа его брата.
— Жили тесно, — продолжал Тагильский не спеша и как бы равнодушно. — Я неоднократно видел… так сказать, взрывы
страсти двух
животных. На дворе, в большой пристройке к трактиру, помещались подлые девки. В двенадцать лет я начал онанировать, одна из девиц поймала меня на этом и обучила предпочитать нормальную половую жизнь…
Я поднял его, посадил и стал расспрашивать, как могло случиться, что он оказался между мной и кабанами. Оказалось, что кабанов он заметил со мной одновременно. Прирожденная охотничья
страсть тотчас в нем заговорила. Он вскочил и бросился за
животными. А так как я двигался по круговой тропе, а дикие свиньи шли прямо, то, следуя за ними, Дерсу скоро обогнал меня. Куртка его по цвету удивительно подходила к цвету шерсти кабана. Дерсу в это время пробирался по чаще согнувшись. Я принял его за зверя и выстрелил.
И рядом с ней, с этой тайной, уживаются такие низкие инстинкты,
животный эгоизм и жалкие
страсти.