Неточные совпадения
— Да, упасть в обморок не от того, от чего вы упали, а от того, что осмелились распоряжаться вашим сердцем, потом уйти из
дома и сделаться его женой. «Сочиняет, пишет письма, дает уроки, получает деньги, и этим
живет!» В самом деле, какой позор! А они, — он опять указал на предков, — получали, ничего не сочиняя, и проедали весь
свой век чужое — какая слава!.. Что же сталось с Ельниным?
— Когда… буду в зрелых летах, буду
своим домом жить, когда у меня будут
свои…
— Помилуй, Леонтий; ты ничего не делаешь для
своего времени, ты пятишься, как рак. Оставим римлян и греков — они сделали
свое. Будем же делать и мы, чтоб разбудить это (он указал вокруг на спящие улицы, сады и
дома). Будем превращать эти обширные кладбища в
жилые места, встряхивать спящие умы от застоя!
— Вам скучно
жить мирно, бури хочется! А обещали мне и другую жизнь, и чего-чего не обещали! Я была так счастлива, что даже
дома заметили экстаз. А вы опять за
свое!
Неточные совпадения
— Да, да, прощай! — проговорил Левин, задыхаясь от волнения и, повернувшись, взял
свою палку и быстро пошел прочь к
дому. При словах мужика о том, что Фоканыч
живет для души, по правде, по-Божью, неясные, но значительные мысли толпою как будто вырвались откуда-то иззаперти и, все стремясь к одной цели, закружились в его голове, ослепляя его
своим светом.
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя
жил один, но топил и занимал весь
дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но
дом этот был целый мир для Левина. Это был мир, в котором
жили и умерли его отец и мать. Они
жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с
своею женой, с
своею семьей.
С рукой мертвеца в
своей руке он сидел полчаса, час, еще час. Он теперь уже вовсе не думал о смерти. Он думал о том, что делает Кити, кто
живет в соседнем нумере,
свой ли
дом у доктора. Ему захотелось есть и спать. Он осторожно выпростал руку и ощупал ноги. Ноги были холодны, но больной дышал. Левин опять на цыпочках хотел выйти, но больной опять зашевелился и сказал:
― Только не он. Разве я не знаю его, эту ложь, которою он весь пропитан?.. Разве можно, чувствуя что-нибудь,
жить, как он
живет со мной? Он ничего не понимает, не чувствует. Разве может человек, который что-нибудь чувствует,
жить с
своею преступною женой в одном
доме? Разве можно говорить с ней? Говорить ей ты?
Видно было, что хозяин приходил в
дом только отдохнуть, а не то чтобы
жить в нем; что для обдумыванья
своих планов и мыслей ему не надобно было кабинета с пружинными креслами и всякими покойными удобствами и что жизнь его заключалась не в очаровательных грезах у пылающего камина, но прямо в деле.