Неточные совпадения
— И я добра вам хочу. Вот находят
на вас такие минуты, что вы скучаете, ропщете; иногда я подкарауливал и слезы. «Век свой одна, не с кем слова перемолвить, — жалуетесь вы, — внучки разбегутся, маюсь, маюсь весь свой век — хоть бы Бог прибрал меня! Выйдут девочки замуж, останусь как перст» и так далее. А тут бы подле вас сидел почтенный человек, целовал бы у вас
руки, вместо вас ходил бы по полям, под
руку водил бы
в сад,
в пикет с вами
играл бы… Право, бабушка, что бы вам…
Она сидела
в своей красивой позе, напротив большого зеркала, и молча улыбалась своему гостю, млея от удовольствия. Она не старалась ни приблизиться, ни взять Райского за
руку, не приглашала сесть ближе, а только
играла и блистала перед ним своей интересной особой, нечаянно показывала «ножки» и с улыбкой смотрела, как действуют
на него эти маневры. Если он подходил к ней, она прилично отодвигалась и давала ему подле себя место.
— У вас какая-то сочиненная и придуманная любовь… как
в романах… с надеждой
на бесконечность… словом — бессрочная! Но честно ли то, что вы требуете от меня, Вера? Положим, я бы не назначал любви срока, скача и
играя, как Викентьев, подал бы вам
руку «навсегда»: чего же хотите вы еще? Чтоб «Бог благословил союз», говорите вы, то есть чтоб пойти
в церковь — да против убеждения — дать публично исполнить над собой обряд… А я не верю ему и терпеть не могу попов: логично ли, честно ли я поступлю!..
Неточные совпадения
Угрюм-Бурчеев мерным шагом ходил среди всеобщего опустошения, и
на губах его
играла та же самая улыбка, которая озарила лицо его
в ту минуту, когда он,
в порыве начальстволюбия, отрубил себе указательный палец правой
руки.
Когда Анна вышла
в шляпе и накидке и, быстрым движением красивой
руки играя зонтиком, остановилась подле него, Вронский с чувством облегчения оторвался от пристально устремленных
на него жалующихся глаз Голенищева и с новою любовию взглянул
на свою прелестную, полную жизни и радости подругу.
У всякого есть свой задор: у одного задор обратился
на борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места
в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый
сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтиться
на гулянье с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою
рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как
рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, — словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было.
Но куклы даже
в эти годы // Татьяна
в руки не брала; // Про вести города, про моды // Беседы с нею не вела. // И были детские проказы // Ей чужды: страшные рассказы // Зимою
в темноте ночей // Пленяли больше сердце ей. // Когда же няня собирала // Для Ольги
на широкий луг // Всех маленьких ее подруг, // Она
в горелки не
играла, // Ей скучен был и звонкий смех, // И шум их ветреных утех.
Своим пенатам возвращенный, // Владимир Ленский посетил // Соседа памятник смиренный, // И вздох он пеплу посвятил; // И долго сердцу грустно было. // «Poor Yorick! — молвил он уныло, — // Он
на руках меня держал. // Как часто
в детстве я
играл // Его Очаковской медалью! // Он Ольгу прочил за меня, // Он говорил: дождусь ли дня?..» // И, полный искренней печалью, // Владимир тут же начертал // Ему надгробный мадригал.