Неточные совпадения
Только совестясь опекуна, не бросал Райский этой пытки, и кое-как в несколько месяцев удалось ему сладить с первыми шагами. И то он все капризничал: то
играл не тем пальцем, которым требовал учитель, а каким казалось ему ловчее, не хотел
играть гамм, а ловил ухом мотивы, какие западут в голову, и бывал счастлив, когда удавалось ему уловить ту же экспрессию или
силу, какую слышал у кого-нибудь и поразился ею, как прежде поразился штрихами и точками учителя.
— Дайте мне
силу не ходить туда! — почти крикнула она… — Вот вы то же самое теперь испытываете, что я: да? Ну, попробуйте завтра усидеть в комнате, когда я буду гулять в саду одна… Да нет, вы усидите! Вы сочинили себе страсть, вы только умеете красноречиво говорить о ней, завлекать,
играть с женщиной! Лиса, лиса! вот я вас за это, постойте, еще не то будет! — с принужденным смехом и будто шутя, но горячо говорила она, впуская опять ему в плечо свои тонкие пальцы.
У ней глаза горели, как звезды, страстью. Ничего злого и холодного в них, никакой тревоги, тоски; одно счастье глядело лучами яркого света. В груди, в руках, в плечах, во всей фигуре струилась и
играла полная, здоровая жизнь и
сила.
Неточные совпадения
Я всегда ненавидел гостей у себя: теперь у меня каждый день полон дом, обедают, ужинают,
играют, — и, увы, мое шампанское торжествует над
силою магнетических ее глазок!
Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку, командовал сперва бригадой, потом дивизией и постоянно жил в провинции, где в
силу своего чина
играл довольно значительную роль.
Казалось, она находилась во власти каких-то тайных, для нее самой неведомых
сил; они
играли ею, как хотели; ее небольшой ум не мог сладить с их прихотью.
— У него
силы нет, — тихо говорила Тося. — А еще летом он у нас на даче замечательно
играл, особенно на рояле.
Клим понял, что Варавка не хочет говорить при нем, нашел это неделикатным, вопросительно взглянул на мать, но не встретил ее глаз, она смотрела, как Варавка, усталый, встрепанный, сердито поглощает ветчину. Пришел Ржига, за ним — адвокат, почти до полуночи они и мать прекрасно
играли, музыка опьянила Клима умилением, еще не испытанным, настроила его так лирически, что когда, прощаясь с матерью, он поцеловал руку ее, то, повинуясь
силе какого-то нового чувства к ней, прошептал: