— А ты прямо на горло наступи старухе, — учила Михалку Варвара Тихоновна. — Небось отдаст деньги, если прижать ей хвост-то. Чего смотреть ей в зубы-то. Все в голос кричат, что Татьяна Власьевна спрятала деньги. Уж это верно,
как в аптеке…
Воспоминания о прошлом томили его постоянно, он никак не мог привыкнуть к музыкантской колбасе, к грубости начальника станции и к мужикам, которые торговались, а, по его мнению, торговаться в буфете было так же неприлично,
как в аптеке.
Неточные совпадения
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на что не похоже, что у вас делается
в уезде,
как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо, что ты не ездишь на собрания и вообще устранился от земского дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё пойдет Бог знает
как. Деньги мы платим, они идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни
аптек, ничего нет.
В аптеке худощавый провизор с тем же равнодушием, с
каким лакей чистил стекла, печатал облаткой порошки для дожидавшегося кучера и отказал
в опиуме.
Я воротилась к матери, она ничего, добрая, простила меня, любит маленького, ласкает его; да вот пятый месяц
как отнялись ноги; что доктору переплатили и
в аптеку, а тут, сами знаете, нынешний год уголь, хлеб — все дорого; приходится умирать с голоду.
— Что ж ты молчишь? Сама же другого разговора просила, а теперь молчишь! Я говорю: мы по утрам чай пьем, а немцы кофей. Чай-то, сказывают,
в ихней стороне
в аптеках продается, все равно
как у нас шалфей. А все оттого, что мы не даем…
— Ты вот дай мне, а не то хоть припиши
в аптеку какой-нибудь масти, чтобы можно мне промеж крыл себе ею мазать. Смерть
как у меня промежду вот этих вот крыл-то, смерть
как ломит с вечера.