Неточные совпадения
Я думала, что самый
ум ваш скажет вам… где настоящая жизнь — и где ваша
лучшая роль…
«Нет, это не ограниченность в Тушине, — решал Райский, — это — красота души, ясная, великая! Это само благодушие природы, ее
лучшие силы, положенные прямо в готовые прочные формы. Заслуга человека тут — почувствовать и удержать в себе эту красоту природной простоты и уметь достойно носить ее, то есть ценить ее, верить в нее, быть искренним, понимать прелесть правды и жить ею — следовательно, ни больше, ни меньше, как иметь сердце и дорожить этой силой, если не выше силы
ума, то хоть наравне с нею.
Вдохновляясь вашей
лучшей красотой, вашей неодолимой силой — женской любовью, — я слабой рукой писал женщину, с надеждой, что вы узнаете в ней хоть бледное отражение — не одних ваших взглядов, улыбок, красоты форм, грации, но и вашей души,
ума, сердца — всей прелести ваших
лучших сил!
— Этот вопрос занимает теперь
лучшие умы в Европе. Шульце-Деличевское направление… Потом вся эта громадная литература рабочего вопроса, самого либерального Лассалевского направления… Мильгаузенское устройство — это уже факт, вы, верно, знаете.
— Нет-с, дала ответ, дала в том, как думали
лучшие умы, как думали Вольтер [Вольтер (Франсуа Мари Аруэ) (1694—1778) — выдающийся французский писатель, один из крупнейших деятелей эпохи Просвещения.], Конт.
А если и не бывало, то разве не мечтали и не тосковали об этом
лучшие умы и души человечества — поэты, романисты, музыканты, художники?
— Возникший бой был гибелен для обеих сторон; несостоятельность классицизма, невозможность романтизма обличались; по мере ближайшего знакомства с ними раскрылось их неестественное, анахронистическое появление, и
лучшие умы той эпохи остались непричастны войне оборотней, несмотря на весь шум, поднятый ими.
Неточные совпадения
Человек так свыкся с этими извечными идолами своей души, так долго возлагал на них
лучшие свои упования, что мысль о возможности потерять их никогда отчетливо не представлялась
уму.
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я имел гораздо
лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было свое на
уме.
За столом, для
лучшего вида, рассадил всех по росту, а не по
уму, так что ослам доставались
лучшие куски, умным — оглодки.
Конечно, можно бы было привести иную,
лучшую причину, но ничего иного не взбрело тогда на
ум.
— Самый превосходный признак, мой друг; самый даже благонадежный, потому что наш русский атеист, если только он вправду атеист и чуть-чуть с
умом, — самый
лучший человек в целом мире и всегда наклонен приласкать Бога, потому что непременно добр, а добр потому, что безмерно доволен тем, что он — атеист. Атеисты наши — люди почтенные и в высшей степени благонадежные, так сказать, опора отечества…