Неточные совпадения
Зато внизу, у Николая Васильевича, был полный беспорядок. Старые предания мешались там с следами современного комфорта. Подле тяжелого буля стояла откидная кушетка от Гамбса, высокий готический камин прикрывался ширмами с картинами фоблазовских нравов,
на столах часто утро заставало остатки ужина,
на диване можно было
найти иногда женскую перчатку, ботинку, в уборной его — целый магазин косметических снадобьев.
«…Он, воротясь домой после обеда в артистическом кругу, — читал Райский вполголоса свою тетрадь, —
нашел у себя
на столе записку, в которой было сказано: „Навести меня, милый Борис: я умираю!.. Твоя Наташа“.
— Я думала, ты утешишь меня. Мне так было скучно одной и страшно… — Она вздрогнула и оглянулась около себя. — Книги твои все прочла, вон они,
на стуле, — прибавила она. — Когда будешь пересматривать, увидишь там мои заметки карандашом; я подчеркивала все места, где
находила сходство… как ты и я… любили… Ох, устала, не могу говорить… — Она остановилась, смочила языком горячие губы. — Дай мне пить, вон там,
на столе!
Он почти со скрежетом зубов ушел от нее, оставив у ней книги. Но, обойдя дом и воротясь к себе в комнату, он
нашел уже книги
на своем
столе.
В глазах был испуг и тревога. Она несколько раз трогала лоб рукой и села было к
столу, но в ту же минуту встала опять, быстро сдернула с плеч платок и бросила в угол за занавес,
на постель, еще быстрее отворила шкаф, затворила опять, ища чего-то глазами по стульям,
на диване — и, не
найдя, что ей нужно, села
на стул, по-видимому, в изнеможении.
Один раз, возвратясь к себе домой, он
нашел на столе у себя письмо; откуда и кто принес его, ничего нельзя было узнать; трактирный слуга отозвался, что принесли-де и не велели сказывать от кого.
Веткин
находит на столе записку, твердо написанную карандашом, и читает ее вслух: „Прощаю всех, умираю по доброй воле, жизнь так тяжела и печальна!
Доложив генералу всё, что нужно было, он пришел в свою комнату, в которой, уже давно вернувшись и дожидаясь его, сидел князь Гальцин, читая «Splendeur et misères des courtisanes», [[«Роскошь и убожество куртизанок,» роман Бальзака]. Одна из тех милых книг, которых развелось такая пропасть в последнее время и которые пользуются особенной популярностью почему-то между нашей молодежью.] которую
нашел на столе Калугина.
Вернувшись к себе в комнату, Санин
нашел на столе письмо от Джеммы. Он мгновенно… испугался — и тотчас же обрадовался, чтобы поскорей замаскировать перед самим собою свой испуг. Оно состояло из нескольких строк. Она радовалась благополучному «началу дела», советовала ему быть терпеливым и прибавила, что все в доме здоровы и заранее радуются его возвращению. Санин нашел это письмо довольно сухим — однако взял перо, бумагу… и все бросил. «Что писать?! Завтра сам вернусь… пора, пора!»
Садясь за четверговый обед, юнкера
находят на столах музыкальную программу, писанную круглым военно-писарским «рондо» и оттиснутую гектографом. В нее обыкновенно входили новые штраусовские вальсы, оперные увертюры и попурри, легкие пьесы Шуберта, Шумана, Мендельсона и Вагнера. Оркестр Крейнбринга был так на славу выдрессирован, что исполнял самые деликатные подробности, самое сладкое пиано с тонким совершенством хорошего струнного оркестра.
Неточные совпадения
Во глубине души она
находила, что было что-то именно в ту минуту, как он перешел за ней
на другой конец
стола, но не смела признаться в этом даже самой себе, тем более не решалась сказать это ему и усилить этим его страдание.
— Вы не
находите, что в Тушкевиче есть что-то Louis XV? — сказал он, указывая глазами
на красивого белокурого молодого человека, стоявшего у
стола.
Однажды, наскучив бостоном и бросив карты под
стол, мы засиделись у майора С*** очень долго; разговор, против обыкновения, был занимателен. Рассуждали о том, что мусульманское поверье, будто судьба человека написана
на небесах,
находит и между нами, христианами, многих поклонников; каждый рассказывал разные необыкновенные случаи pro [за (лат.).] или contra. [против (лат.).]
Вдруг получил он в самом деле // От управителя доклад, // Что дядя при смерти в постеле // И с ним проститься был бы рад. // Прочтя печальное посланье, // Евгений тотчас
на свиданье // Стремглав по почте поскакал // И уж заранее зевал, // Приготовляясь, денег ради, //
На вздохи, скуку и обман // (И тем я начал мой роман); // Но, прилетев в деревню дяди, // Его
нашел уж
на столе, // Как дань, готовую земле.
—
Найди и прочти мне, — сказал он, сел, облокотился
на стол, подпер рукой голову и угрюмо уставился в сторону, приготовившись слушать.