С ним можно
не согласиться, но сбить его трудно. Свет, опыт, вся жизнь его не дали ему никакого содержания, и оттого он боится серьезного, как огня. Но тот же опыт, жизнь всегда в куче людей, множество встреч и способность знакомиться со всеми образовывали ему какой-то очень приятный, мелкий умок, и не знающий его с первого раза даже положится на его совет, суждение, и потом уже, жестоко обманувшись, разглядит, что это за человек.
Неточные совпадения
—
Согласитесь же отдать всю ветошь и хлам этим милым девочкам… Я бобыль, мне
не надо, а они будут хозяйками.
Не хотите, отдадим на школы…
—
Не люблю,
не люблю, когда ты так дерзко говоришь! — гневно возразила бабушка. — Ты во что сам вышел, сударь: ни Богу свеча, ни черту кочерга! А Нил Андреич все-таки почтенный человек, что ни говори: узнает, что ты так небрежно имением распоряжаешься — осудит! И меня осудит, если я
соглашусь взять: ты сирота…
— Что такое воспитание? — заговорил Марк. — Возьмите всю вашу родню и знакомых: воспитанных, умытых, причесанных,
не пьющих, опрятных, с belles manières… [с хорошими манерами… (фр.)]
Согласитесь, что они
не больше моего делают? А вы сами тоже с воспитанием — вот
не пьете: а за исключением портрета Марфеньки да романа в программе…
— Здешнего изделия: чем богаты, тем и рады! — сказал, кланяясь, Марк. — Вам угодно, чтоб я
согласился с верностью вашего очерка: если б я даже был стыдлив, обидчив, как вы, если б и
не хотел
согласиться, то принужден бы был сделать это. Поэтому поздравляю вас: наружно очерк верен — почти совершенно…
— И остаюсь все тем же? — досказал Марк, — вас это удивляет? Вы ведь тоже видите себя хорошо в зеркале:
согласились даже благосклонно принять прозвище неудачника, — а все-таки ничего
не делаете?
Чтобы уже довершить над собой победу, о которой он, надо правду сказать, хлопотал из всех сил,
не спрашивая себя только, что кроется под этим рвением: искреннее ли намерение оставить Веру в покое и уехать или угодить ей, принести «жертву», быть «великодушным», — он обещал бабушке поехать с ней с визитами и даже
согласился появиться среди ее городских гостей, которые приедут в воскресенье «на пирог».
Оно так и должно быть: он уже
согласился с этим. Если б это отчуждение налагалось на него только чистотой девической скромности, бессознательно,
не ведающею зла невинностью, как было с Марфенькой, он бы скорее успокоился, уважив безусловно святость неведения.
Иногда он как будто и расшевелит ее, она
согласится с ним, выслушает задумчиво, если он скажет ей что-нибудь «умное» или «мудреное», а через пять минут, он слышит, ее голос где-нибудь вверху уже поет: «Ненаглядный ты мой, как люблю я тебя», или рисует она букет цветов, семейство голубей, портрет с своего кота, а
не то примолкнет, сидя где-нибудь, и читает книжку «с веселым окончанием» или же болтает неумолкаемо и спорит с Викентьевым.
Я, признаюсь, и
согласилась больше для того, чтоб он отстал,
не мучил меня; думаю, после дам ему нагоняй и назад возьму слово.
—
Не сердитесь, — сказала она грудным голосом, от сердца, искренно, — я
соглашаюсь с вами в том, что кажется мне верно и честно, и если нейду решительно на эту вашу жизнь и на опыты, так это потому, что хочу сама знать и видеть, куда иду.
— Да, постараемся, Марк! — уныло произнесла она, — мы счастливы быть
не можем… Ужели
не можем! — всплеснув руками, сказала потом. — Что нам мешает! Послушайте… — остановила она его тихо, взяв за руку. — Объяснимся до конца… Посмотрим, нельзя ли нам
согласиться!..
«Постараемся
не видаться больше» — это были его последние слова. «Нельзя ли нам
согласиться?» — отвечала она — и он
не обернулся на эту надежду, на этот зов сердца.
Вы
не легки в ваших увлечениях, вы боретесь отчаянно и
соглашаетесь признать себя побежденной на условиях, равных для той и для другой стороны.
Убеждений мы
не в силах изменить, как
не в силах изменить натуру, а притворяться
не сможем оба. Это
не логично и
не честно. Надо высказаться и
согласиться во всем; мы сделали первое и
не пришли к соглашению; следовательно, остается молчать и быть счастливыми помимо убеждений; страсть
не требует их. Будем молчать и будем счастливы. Надеюсь, ты с этой логикой
согласишься».
Он прав, во всем прав: за что же эта немая и глухая разлука? Она
не может обвинить его в своем «падении», как «отжившие люди» называют это… Нет! А теперь он пошел на жертвы до самоотвержения, бросает свои дела,
соглашается… венчаться! За что же этот нож, лаконическая записка, вместо дружеского письма, посредник — вместо самой себя?
Послушать, так нужная степень нравственного развития у всех уже есть, как будто каждый уже достиг его и носит у себя в кармане, как табакерку, что это «само собой разумеется», что об этом и толковать нечего. Все
соглашаются, что общество существовать без этого
не может, что гуманность, честность, справедливость — суть основные законы и частной, и общественной жизни, что «честность, честности, честностью» и т. д.
— И я говорю «ложь»! — проворно
согласилась Крицкая. — Он и
не вынес… — продолжала она, — он сбил с ног графа, душил его за горло, схватил откуда-то между цветами кривой, садовничий нож и чуть
не зарезал его…
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего
не знаешь и
не в свое дело
не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак
не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна,
не сделайте меня несчастнейшим!
согласитесь отвечать моим чувствам,
не то я смертью окончу жизнь свою».
Однако ж она
согласилась, и они удалились в один из тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались для градоначальников во всех мало-мальски порядочных домах города Глупова. Что происходило между ними — это для всех осталось тайною; но он вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что он даже
не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
— Положим, княгиня, что это
не поверхностное, — сказал он, — но внутреннее. Но
не в том дело — и он опять обратился к генералу, с которым говорил серьезно, —
не забудьте, что скачут военные, которые избрали эту деятельность, и
согласитесь, что всякое призвание имеет свою оборотную сторону медали. Это прямо входит в обязанности военного. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализованный спорт есть признак развития.
Он
не мог
согласиться с тем, что десятки людей, в числе которых и брат его, имели право на основании того, что им рассказали сотни приходивших в столицы краснобаев-добровольцев, говорить, что они с газетами выражают волю и мысль народа, и такую мысль, которая выражается в мщении и убийстве.
Степан Аркадьич знал, что когда Каренин начинал говорить о том, что делают и думают они, те самые, которые
не хотели принимать его проектов и были причиной всего зла в России, что тогда уже близко было к концу; и потому охотно отказался теперь от принципа свободы и вполне
согласился. Алексей Александрович замолк, задумчиво перелистывая свою рукопись.