Неточные совпадения
Она долго глядит на эту жизнь, и, кажется, понимает ее, и нехотя отходит от
окна, забыв
опустить занавес. Она берет книгу, развертывает страницу и опять погружается в мысль о том, как живут другие.
От него я добился только — сначала, что кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли, в
окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено выходить из дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что граф Милари и носа не показывает в дом, а ездит старый доктор Петров, бросивший давно практику и в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю в скобках).
— Со мной? Со мной счастье! — сказал Левин,
опуская окно кареты, в которой они ехали. — Ничего тебе? а то душно. Со мной счастье! Отчего ты не женился никогда?
Стоявшие говорили так тихо, что она не могла разобрать слов. Осторожно
опустив окно, она так же тихо отворила дверь, выскользнула из сторожки и ничком в густой траве, между росшими кустарниками, поползла к стоявшим за углом.
Неточные совпадения
Степан Аркадьич оглянулся. Landau сидел у
окна, облокотившись на ручку и спинку кресла,
опустив голову. Заметив обращенные на него взгляды, он поднял голову и улыбнулся детски-наивною улыбкой.
Час спустя Павел Петрович уже лежал в постели с искусно забинтованною ногой. Весь дом переполошился; Фенечке сделалось дурно. Николай Петрович втихомолку ломал себе руки, а Павел Петрович смеялся, шутил, особенно с Базаровым; надел тонкую батистовую рубашку, щегольскую утреннюю курточку и феску, не позволил
опускать шторы
окон и забавно жаловался на необходимость воздержаться от пищи.
Осторожно разжав его руки, она пошла прочь. Самгин пьяными глазами проводил ее сквозь туман. В комнате, где жила ее мать, она остановилась,
опустив руки вдоль тела, наклонив голову, точно молясь. Дождь хлестал в
окна все яростнее, были слышны захлебывающиеся звуки воды, стекавшей по водосточной трубе.
— Закройте
окна,
опустите занавеску; на волю не смотреть.
Две лампы освещали комнату; одна стояла на подзеркальнике, в простенке между запотевших серым потом
окон, другая спускалась на цепи с потолка, под нею, в позе удавленника, стоял Диомидов,
опустив руки вдоль тела, склонив голову к плечу; стоял и пристально, смущающим взглядом смотрел на Клима, оглушаемого поющей, восторженной речью дяди Хрисанфа: