Неточные совпадения
Только художник представился ему не в изящной блузе, а в испачканном пальто, не с длинными волосами, а гладко остриженный; не нега у него на лице, а мука внутренней
работы и беспокойство, усталость. Он вперяет мучительный взгляд в свою картину, то подходит к ней, то отойдет
от нее, задумывается…
Умер у бабы сын, мать отстала
от работы, сидела в углу как убитая, Марфенька каждый день ходила к ней и сидела часа по два, глядя на нее, и приходила домой с распухшими
от слез глазами.
Она даже не радела слишком о своем туалете, особенно когда разжаловали ее в чернорабочие: платье на ней толстое, рукава засучены, шея и руки по локоть грубы
от загара и
от работы; но сейчас же, за чертой загара, начиналась белая мягкая кожа.
Но опыты над Марфенькой пока еще не подвигались вперед, и не будь она такая хорошенькая, он бы устал давно
от бесплодной
работы над ее развитием.
Не только
от мира внешнего,
от формы, он настоятельно требовал красоты, но и на мир нравственный смотрел он не как он есть, в его наружно-дикой, суровой разладице, не как на початую
от рождения мира и неконченую
работу, а как на гармоническое целое, как на готовый уже парадный строй созданных им самим идеалов, с доконченными в его уме чувствами и стремлениями, огнем, жизнью и красками.
Она, не отрываясь
от работы, молча указала локтем вдаль на одиноко стоявшую избушку в поле. Потом, когда Райский ушел
от нее шагов на сорок, она, прикрыв рукой глаза
от солнца, звонко спросила его вслед...
Вера даже взяла какую-то
работу, на которую и устремила внимание, но бабушка замечала, что она продевает только взад и вперед шелковинку, а
от Райского не укрылось, что она в иные минуты вздрагивает или боязливо поводит глазами вокруг себя, поглядывая, в свою очередь, подозрительно на каждого.
И если ужасался, глядясь сам в подставляемое себе беспощадное зеркало зла и темноты, то и неимоверно был счастлив, замечая, что эта внутренняя
работа над собой, которой он требовал
от Веры,
от живой женщины, как человек, и
от статуи, как художник, началась у него самого не с Веры, а давно, прежде когда-то, в минуты такого же раздвоения натуры на реальное и фантастическое.
С тайным, захватывающим дыхание ужасом счастья видел он, что
работа чистого гения не рушится
от пожара страстей, а только останавливается, и когда минует пожар, она идет вперед, медленно и туго, но все идет — и что в душе человека, независимо
от художественного, таится другое творчество, присутствует другая живая жажда, кроме животной, другая сила, кроме силы мышц.
От этого сознания творческой
работы внутри себя и теперь пропадала у него из памяти страстная, язвительная Вера, а если приходила, то затем только, чтоб он с мольбой звал ее туда же, на эту
работу тайного духа, показать ей священный огонь внутри себя и пробудить его в ней, и умолять беречь, лелеять, питать его в себе самой.
Оба пошли молча по дорожке, все замедляя шаг, как будто чего-то друг
от друга ожидая. Обоих мучила одна и та же мысленная
работа, изобрести предлог замедления.
Он принимался чуть не сам рубить мачтовые деревья, следил прилежнее за
работами на пильном заводе, сам, вместо приказчиков, вел книги в конторе или садился на коня и упаривал его, скача верст по двадцати взад и вперед по лесу, заглушая свое горе и все эти вопросы, скача
от них дальше, — но с ним неутомимо, как свистящий осенний ветер, скакал вопрос: что делается на той стороне Волги?
Дома у себя он натаскал глины, накупил моделей голов, рук, ног, торсов, надел фартук и начал лепить с жаром, не спал, никуда не ходил, видясь только с профессором скульптуры, с учениками, ходил с ними в Исакиевский собор, замирая
от удивления перед
работами Витали, вглядываясь в приемы, в детали, в эту новую сферу нового искусства.
И везде, среди этой горячей артистической жизни, он не изменял своей семье, своей группе, не врастал в чужую почву, все чувствовал себя гостем и пришельцем там. Часто, в часы досуга
от работ и отрезвления
от новых и сильных впечатлений раздражительных красок юга — его тянуло назад, домой. Ему хотелось бы набраться этой вечной красоты природы и искусства, пропитаться насквозь духом окаменелых преданий и унести все с собой туда, в свою Малиновку…
Неточные совпадения
Помалчивали странники, // Покамест бабы прочие // Не поушли вперед, // Потом поклон отвесили: // «Мы люди чужестранные, // У нас забота есть, // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С
работой раздружила нас, // Отбила
от еды.
— У нас забота есть. // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С
работой раздружила нас, // Отбила
от еды. // Ты дай нам слово крепкое // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По правде и по разуму, // Как должно отвечать, // Тогда свою заботушку // Поведаем тебе…
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с
работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется //
От старших да
от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Идем по делу важному: // У нас забота есть, // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С
работой раздружила нас, // Отбила
от еды.
«Мы люди чужестранные, // Давно, по делу важному, // Домишки мы покинули, // У нас забота есть… // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С
работой раздружила нас, // Отбила
от еды…»