Неточные совпадения
Это был не подвиг, а долг. Без жертв, без усилий и лишений нельзя жить на
свете: «Жизнь — не сад, в котором растут только одни цветы», — поздно
думал он и вспомнил картину Рубенса «Сад любви», где под деревьями попарно сидят изящные господа и прекрасные госпожи, а около них порхают амуры.
«Должно быть, это правда: я угадал!» —
подумал он и разбирал, отчего угадал он, что подало повод ему к догадке? Он видел один раз Милари у ней, а только когда заговорил о нем — у ней пробежала какая-то тень по лицу, да пересела она спиной к
свету.
— Что такое у тебя? Я в окно увидала
свет, испугалась,
думала, ты спишь… Что это горит в чашке?
«Что это за нежное, неуловимое создание! —
думал Райский, — какая противоположность с сестрой: та луч, тепло и
свет; эта вся — мерцание и тайна, как ночь — полная мглы и искр, прелести и чудес!..»
— Прочь, прочь! — повторила она, убегая снова на крыльцо, — вы опять за дерзости! А я
думала, что честнее и скромнее вас нет в
свете, и бабушка
думала то же. А вы…
«Правда и
свет, сказал он, —
думала она, идучи, — где же вы? Там ли, где он говорит, куда влечет меня… сердце? И сердце ли это? И ужели я резонерка? Или правда здесь!..» — говорила она, выходя в поле и подходя к часовне.
«Какая красота, какая гармония — во всей этой фигуре! Она страшна, гибельна мне!» —
думал он, стоя как вкопанный, и не мог оторвать глаз от стройной, неподвижной фигуры Веры, облитой лунным
светом.
Ее эти взгляды Тушина обдавали ужасом. «Не узнал ли? не слыхал ли он чего? — шептала ей совесть. — Он ставит ее так высоко,
думает, что она лучше всех в целом
свете! Теперь она молча будет красть его уважение…» «Нет, пусть знает и он! Пришли бы хоть новые муки на смену этой ужасной пытке — казаться обманщицей!» — шептало в ней отчаяние.
«Какая же это жизнь? —
думал он. — Той жизнью, какою я жил прежде, когда не знал, есть ли на
свете Вера Васильевна, жить дальше нельзя. Без нее — дело станет, жизнь станет!»
Неточные совпадения
Она
думала теперь именно, когда он застал ее, вот о чем: она
думала, почему для других, для Бетси, например (она знала ее скрытую для
света связь с Тушкевичем), всё это было легко, а для нее так мучительно?
И Анна обратила теперь в первый раз тот яркий
свет, при котором она видела всё, на свои отношения с ним, о которых прежде она избегала
думать.
Вронский в первый раз испытывал против Анны чувство досады, почти злобы за ее умышленное непонимание своего положения. Чувство это усиливалось еще тем, что он не мог выразить ей причину своей досады. Если б он сказал ей прямо то, что он
думал, то он сказал бы: «в этом наряде, с известной всем княжной появиться в театре — значило не только признать свое положение погибшей женщины, но и бросить вызов
свету, т. е. навсегда отречься от него».
«Разумеется, —
думал он, —
свет придворный не примет ее, но люди близкие могут и должны понять это как следует».
Третий круг наконец, где она имела связи, был собственно
свет, —
свет балов, обедов, блестящих туалетов,
свет, державшийся одною рукой за двор, чтобы не спуститься до полусвета, который члены этого круга
думали, что презирали, но с которым вкусы у него были не только сходные, но одни и те же.