Рагузская республика не питала симпатии к Екатерине II: граф Орлов-Чесменский, начальствовавший русским флотом в Средиземном море, немало наделал досады ее сенату. Потому «великая княжна Елизавета» принята была местным населением с радостью, хотя сенат и воздержался официально признать ее в присваиваемом ею звании. Так же, как и в Венеции, принцессе уступлен был для
помещения дом французского консула при Рагузской республике, де-Риво.
— Я писала в Константинополь из Венеции к купцу Мелину, — сказала она, — чтоб он переслал в Персию письма мои к Гамету и князю Гали. Гамета в письме своем я просила, чтоб он приискал для моего
помещения дом в Испагани, так как я предполагала туда ехать, а к князю Гали обратилась за деньгами. Я просила у него сто тысяч гульденов.
Неточные совпадения
[Съезжий
дом, или съезжая —
помещение при полицейском участке, в котором наказывали розгами.]
Из канцелярии Сената Нехлюдов поехал в комиссию прошений к имевшему в ней влияние чиновнику барону Воробьеву, занимавшему великолепное
помещение в казенном
доме. Швейцар и лакей объявили строго Нехлюдову, что видеть барона нельзя помимо приемных дней, что он нынче у государя императора, а завтра опять доклад. Нехлюдов передал письмо и поехал к сенатору Вольфу.
Нехлюдов с утра вышел из
дома, выбрал себе недалеко от острога в первых попавшихся, очень скромных и грязноватых меблированных комнатах
помещение из двух номеров и, распорядившись о том, чтобы туда были перевезены отобранные им из
дома вещи, пошел к адвокату.
Центром всего
дома, конечно, была гостиная, отделанная с трактирной роскошью; небольшой столовой она соединялась непосредственно с половиной Заплатиных, а дверью — с теми комнатами, которые по желанию могли служить совершенно отдельным
помещением или присоединяться к зале.
Собственно,
дом был разделен на две половины: Ляховские остались в своем старом
помещении, а Приваловы заняли новое.