Неточные совпадения
В ожидании какого-нибудь
серьезного труда, какой могла дать ей жизнь со временем, по ее уму и
силам, она положила не избегать никакого дела, какое представится около нее, как бы оно просто и мелко ни было, — находя, что, под презрением к мелкому, обыденному делу и под мнимым ожиданием или изобретением какого-то нового, еще небывалого труда и дела, кроется у большей части просто лень или неспособность, или, наконец, больное и смешное самолюбие — ставить самих себя выше своего ума и
сил.
— «Он был среднего роста, с тонкой талией, обличавшей
серьезную силу и ловкость»… Есть!.. «Но в усталых глазах (почему в усталых?) преждевременно светился недобрый огонек…» Невредно сказано: огонек! «Меланхолическое выражение этих глаз сменялось неопределенно-жесткой улыбкой, эти удивительные глаза улыбались, когда все лицо оставалось спокойным». Вот учись, как пишут…
Неточные совпадения
Неподвижное и
серьезное лицо Раскольникова преобразилось в одно мгновение, и вдруг он залился опять тем же нервным хохотом, как давеча, как будто сам совершенно не в
силах был сдержать себя. И в один миг припомнилось ему до чрезвычайной ясности ощущения одно недавнее мгновение, когда он стоял за дверью, с топором, запор прыгал, они за дверью ругались и ломились, а ему вдруг захотелось закричать им, ругаться с ними, высунуть им язык, дразнить их, смеяться, хохотать, хохотать, хохотать!
— Студенческое движение насквозь эмоционально, тут просто «кровь кипит,
сил избыток». Но не следует упускать из вида, что тут скрыта
серьезная опасность: романтизм народников как нельзя лучше отвечает настроению студенчества. И, так как народники снова мечтают о терроре… — осторожно намекал он.
Жизнь Грановского в Берлине с Станкевичем была, по рассказам одного и письмам другого, одной из ярко-светлых полос его существования, где избыток молодости,
сил, первых страстных порывов, беззлобной иронии и шалости — шли вместе с
серьезными учеными занятиями, и все это согретое, обнятое горячей, глубокой дружбой, такой, какою дружба только бывает в юности.
Одни насмешливые и
серьезные, другие веселые, сверкающие
силой юности, третьи задумчиво тихие — все они имели в глазах матери что-то одинаково настойчивое, уверенное, и хотя у каждого было свое лицо — для нее все лица сливались в одно: худое, спокойно решительное, ясное лицо с глубоким взглядом темных глаз, ласковым и строгим, точно взгляд Христа на пути в Эммаус.
Нельзя же сказать, что его влекла в Петербург безотчетная
сила, — это было слишком субъективное побуждение, чтобы оправдать
серьезный жизненный шаг.