Если ж, — приказывает он сказать мне, — вздумаю распускать слухи, что у него
сын лекарем, так он найдет способы заключить этого сына в такое место, где пленник, конечно, не подаст о себе голоса.
Повинуясь этому тайному голосу, я ограничил свое мщение только тем, что написал к барону: «Ваш
сын лекарем — не угодно ли вам его к себе?» Между тем, посылая мое письмо через верного человека, винюсь тебе — я дрожал, чтобы барон не образумился, чтобы совесть и природа не заговорили в нем сильнее честолюбия и… он не отнял бы у меня моего Антонио, не разрушил бы очарования всей его жизни.
Неточные совпадения
— Особенно я, будущий
лекарь, и лекарский
сын, и дьячковский внук…
— Именно бескорыстный. А я, Аркадий Николаич, не только боготворю его, я горжусь им, и все мое честолюбие состоит в том, чтобы со временем в его биографии стояли следующие слова: «
Сын простого штаб-лекаря, который, однако, рано умел разгадать его и ничего не жалел для его воспитания…» — Голос старика перервался.
Он не договорил того, чем угрожал, но даже
сын, часто видавший его во гневе, вздрогнул от страху. Целый час спустя старик даже весь трясся от злобы, а к вечеру заболел и послал за «
лекарем».
Мать Варнавки, бедненькая просвирня, сегодня сказала мне в слезах, что
лекарь с городничим, вероятно по злобе к ее
сыну или в насмешку над ним, подарили ему оного утопленника, а он, Варнавка, по глупости своей этот подарок принял, сварил мертвеца в корчагах, в которых она доселе мирно золила свое белье, и отвар вылил под апортовую яблоньку, а кости, собрав, повез в губернский город, и что чрез сие она опасается, что ее драгоценного
сына возьмут как убийцу с костями сего человека.
Прозаическому, осеннему царствованию Николая не нужно было таких людей, которые, раненные насмерть, помнят о старом
лекаре и, умирая, не знают, что завещать, кроме просьбы о
сыне приятеля.