— А! вы защищаете его — поздравляю! Так вот на кого упали лучи
с высоты Олимпа! Кузина! кузина! на ком вы удостоили остановить взоры! Опомнитесь, ради Бога! Вам ли, с вашими высокими понятиями, снизойти до какого-то безвестного выходца, может быть самозванца-графа…
Неточные совпадения
Он
с пристрастным чувством, пробужденным старыми, почти детскими воспоминаниями, смотрел на эту кучу разнохарактерных домов, домиков, лачужек, сбившихся в кучу или разбросанных по
высотам и по ямам, ползущих по окраинам оврага, спустившихся на дно его, домиков
с балконами,
с маркизами,
с бельведерами,
с пристройками, надстройками,
с венецианскими окошками или едва заметными щелями вместо окон,
с голубятнями, скворечниками,
с пустыми, заросшими травой, дворами.
— Пойдемте туда! — говорила она, указывая какой-нибудь бугор, и едва доходили они туда, она тащила его в другое место или взглянуть
с какой-нибудь
высоты на круто заворотившуюся излучину Волги, или шла по песку, где вязли ноги, чтоб подойти поближе к воде.
— Я упала, бедный Иван Иваныч,
с этой
высоты, и никто уж не поднимет меня… Хотите знать, куда я упала? Пойдемте, вам сейчас будет легче…
Тут кончались его мечты, не смея идти далее, потому что за этими и следовал естественный вопрос о том, что теперь будет
с нею? Действительно ли кончилась ее драма? Не опомнился ли Марк, что он теряет, и не бросился ли догонять уходящее счастье? Не карабкается ли за нею со дна обрыва на
высоту? Не оглянулась ли и она опять назад? Не подали ли они друг другу руки навсегда, чтоб быть счастливыми, как он, Тушин, и как сама Вера понимают счастье?
А у него этого разлада не было. Внутреннею силою он отражал внешние враждебные притоки, а свой огонь горел у него неугасимо, и он не уклоняется, не изменяет гармонии ума
с сердцем и
с волей — и совершает свой путь безупречно, все стоит на той
высоте умственного и нравственного развития, на которую, пожалуй, поставили его природа и судьба, следовательно, стоит почти бессознательно.
А Тушин держится на своей
высоте и не сходит
с нее. Данный ему талант — быть человеком — он не закапывает, а пускает в оборот, не теряя, а только выигрывая от того, что создан природою, а не сам сделал себя таким, каким он есть.
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему в ней два места: в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества; в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу,
с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
Было нечистое что-то в позе Васеньки, в его взгляде, в его улыбке. Левин видел даже что-то нечистое и в позе и во взгляде Кити. И опять свет померк в его глазах. Опять, как вчера, вдруг, без малейшего перехода, он почувствовал себя сброшенным
с высота счастья, спокойствия, достоинства в бездну отчаяния, злобы и унижения. Опять все и всё стали противны ему.
Но не на костер глядел Тарас, не об огне он думал, которым собирались жечь его; глядел он, сердечный, в ту сторону, где отстреливались козаки: ему
с высоты все было видно как на ладони.
Так души низкие, будь знатен, силен ты, // Не смеют на тебя поднять они и взгляды; // Но упади лишь
с высоты: // От первых жди от них обиды и досады.
Неточные совпадения
Только на осьмой день, около полдён, измученная команда увидела стрелецкие
высоты и радостно затрубила в рога. Бородавкин вспомнил, что великий князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать врагов, всегда посылал сказать:"Иду на вы!" — и, руководствуясь этим примером, командировал своего ординарца к стрельцам
с таким же приветствием.
— Но человек может чувствовать себя неспособным иногда подняться на эту
высоту, — сказал Степан Аркадьич, чувствуя, что он кривит душою, признавая религиозную
высоту, но вместе
с тем не решаясь признаться в своем свободомыслии перед особой, которая одним словом Поморскому может доставить ему желаемое место.
Подойдя к ней вплоть, он стал
с своей
высоты смотреть пред собою и увидал глазами то, что она видела носом.
Анна вышла ему навстречу из-за трельяжа, и Левин увидел в полусвете кабинета ту самую женщину портрета в темном, разноцветно-синем платье, не в том положении, не
с тем выражением, но на той самой
высоте красоты, на которой она была уловлена художником на портрете.
Он чувствовал себя на какой-то недосягаемой
высоте,
с которой он старательно спускался, чтобы не обидеть тех,
с кем говорил.