Неточные совпадения
В доме, заслышав звон ключей возвращавшейся со двора барыни, Машутка проворно сдергивала с себя грязный фартук, утирала чем
попало, иногда барским платком, а иногда тряпкой, руки. Поплевав на них, она крепко приглаживала сухие, непокорные косички, потом
постилала тончайшую чистую скатерть на круглый стол, и Василиса, молчаливая, серьезная женщина, ровесница барыни, не то что полная, а рыхлая и выцветшая телом женщина, от вечного сиденья
в комнате, несла кипящий серебряный кофейный сервиз.
Райский с трудом представлял себе, как
спали на этих катафалках: казалось ему, не уснуть живому человеку тут. Под балдахином вызолоченный висящий купидон, весь
в пятнах, полинявший, натягивал стрелу
в постель; по углам резные шкафы, с насечкой из кости и перламутра.
Райский тоже, увидя свою комнату, следя за бабушкой, как она чуть не сама делала ему
постель, как опускала занавески, чтоб утром не беспокоило его солнце, как заботливо расспрашивала,
в котором часу его будить, что приготовить — чаю или кофе поутру, масла или яиц, сливок или варенья, — убедился, что бабушка не все угождает себе этим, особенно когда она попробовала рукой, мягка ли перина, сама поправила подушки повыше и велела поставить графин с водой на столик, а потом раза три заглянула,
спит ли он, не беспокойно ли ему, не нужно ли чего-нибудь.
Но следующие две, три минуты вдруг привели его
в память — о вчерашнем. Он сел на
постели, как будто не сам, а подняла его посторонняя сила; посидел минуты две неподвижно, открыл широко глаза, будто не веря чему-то, но когда уверился, то всплеснул руками над головой,
упал опять на подушку и вдруг вскочил на ноги, уже с другим лицом, какого не было у него даже вчера,
в самую страшную минуту.
Она легла
в постель, почти машинально, как будто не понимая, что делает. Василиса раздела ее, обложила теплыми салфетками, вытерла ей руки и ноги спиртом и, наконец, заставила проглотить рюмку теплого вина. Доктор велел ее не беспокоить, оставить
спать и потом дать лекарство, которое прописал.
— Боже мой! — говорил Райский, возвращаясь к себе и бросаясь, усталый и телом и душой,
в постель. — Думал ли я, что
в этом углу вдруг
попаду на такие драмы, на такие личности? Как громадна и страшна простая жизнь
в наготе ее правды и как люди остаются целы после такой трескотни! А мы там,
в куче, стряпаем свою жизнь и страсти, как повара — тонкие блюда!..
Она, пока Вера хворала, проводила ночи
в старом доме, ложась на диване, против
постели Веры, и караулила ее сон. Но почти всегда случалось так, что обе женщины, думая подстеречь одна другую, видели, что ни та, ни другая не
спит.
С лихорадочною страстностью переезжает он с места на место, всходит на горы и сходит с оных, бродит по деревням, удивляется свежести горного воздуха и дешевизне табльдотов, не морщась пьет местное вино, вступает в собеседования с кельнерами и хаускнехтами и наконец, с наступлением ночи,
падает в постель (снабженную, впрочем, дерюгой вместо белья и какими-то кисельными комками вместо подушек), измученный беготней и массой полученных впечатлений.
Через минуту она, совсем раздетая, перешла комнату и,
упав в постель, велела унести свечу. Но чуть Ольга вышла, бабушка постучала ей в стену. Ольга возвратилась и стала в ногах кровати. Княгиня, не оборачиваясь от стены, проговорила:
Домине Галушкинский, редкий наставник наш, говаривал, что любовь есть неизъяснимое чувство; приятнее, полезнее и восхитительнее паче прочих горячих напитков; так же одуряющее самую умнейшую голову, вводящее, правда, часто в дураки: но состояние глупости сей так приятно, так восхитительно, так… Тут у нашего реверендиссиме кровь вступала в лицо, глаза блистали, как метеоры, он дрожал всем телом, задыхался… и
падал в постель, точно как опьянелый.
Неточные совпадения
Почитав еще книгу о евгюбических надписях и возобновив интерес к ним, Алексей Александрович
в 11 часов пошел
спать, и когда он, лежа
в постели, вспомнил о событии с женой, оно ему представилось уже совсем не
в таком мрачном виде.
Упав на колени пред
постелью, он держал пред губами руку жены и целовал ее, и рука эта слабым движением пальцев отвечала на его поцелуи. А между тем там,
в ногах
постели,
в ловких руках Лизаветы Петровны, как огонек над светильником, колебалась жизнь человеческого существа, которого никогда прежде не было и которое так же, с тем же правом, с тою же значительностью для себя, будет жить и плодить себе подобных.
Но ошибался он: Евгений //
Спал в это время мертвым сном. // Уже редеют ночи тени // И встречен Веспер петухом; // Онегин
спит себе глубоко. // Уж солнце катится высоко, // И перелетная метель // Блестит и вьется; но
постель // Еще Евгений не покинул, // Еще над ним летает сон. // Вот наконец проснулся он // И полы завеса раздвинул; // Глядит — и видит, что пора // Давно уж ехать со двора.
Татьяна, по совету няни // Сбираясь ночью ворожить, // Тихонько приказала
в бане // На два прибора стол накрыть; // Но стало страшно вдруг Татьяне… // И я — при мысли о Светлане // Мне стало страшно — так и быть… // С Татьяной нам не ворожить. // Татьяна поясок шелковый // Сняла, разделась и
в постель // Легла. Над нею вьется Лель, // А под подушкою пуховой // Девичье зеркало лежит. // Утихло всё. Татьяна
спит.
Заметив, что Владимир скрылся, // Онегин, скукой вновь гоним, // Близ Ольги
в думу погрузился, // Довольный мщением своим. // За ним и Оленька зевала, // Глазами Ленского искала, // И бесконечный котильон // Ее томил, как тяжкий сон. // Но кончен он. Идут за ужин. //
Постели стелют; для гостей // Ночлег отводят от сеней // До самой девичьи. Всем нужен // Покойный сон. Онегин мой // Один уехал
спать домой.