Неточные совпадения
Слава Богу, что не вывелись такие
люди, что уму-разуму
учат!
— Все эти «серьезные»
люди — или ослы великие, или лицемеры! — заметил Райский. — «
Учит жить»: а сам он умеет ли жить?
— Для какой цели? — повторила она, — а для такой, чтоб
человек не засыпал и не забывался, а помнил, что над ним кто-нибудь да есть; чтобы он шевелился, оглядывался, думал да заботился. Судьба
учит его терпению, делает ему характер, чтоб поворачивался живо, оглядывался на все зорким глазом, не лежал на боку и делал, что каждому определил Господь…
— Сравнил себя со мной! Когда же курицу яйца
учат! Грех, грех, сударь! Странный
человек, необыкновенный: все свое!
— Вы мне нужны, — шептала она: — вы просили мук, казни — я дам вам их! «Это жизнь!» — говорили вы: — вот она — мучайтесь, и я буду мучаться, будем вместе мучаться… «Страсть прекрасна: она кладет на всю жизнь долгий след, и этот след
люди называют счастьем!..» Кто это проповедовал? А теперь бежать: нет! оставайтесь, вместе кинемся в ту бездну! «Это жизнь, и только это!» — говорили вы, — вот и давайте жить! Вы меня
учили любить, вы преподавали страсть, вы развивали ее…
— Понятия эти — правила! — доказывала она. — У природы есть свои законы, вы же
учили: а у
людей правила!
Неточные совпадения
Простите,
люди добрые, //
Учите уму-разуму, // Как жить самой?
Г-жа Простакова. Старинные
люди, мой отец! Не нынешний был век. Нас ничему не
учили. Бывало, добры
люди приступят к батюшке, ублажают, ублажают, чтоб хоть братца отдать в школу. К статью ли, покойник-свет и руками и ногами, Царство ему Небесное! Бывало, изволит закричать: прокляну ребенка, который что-нибудь переймет у басурманов, и не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь учиться захочет.
Молодой
человек, у которого я отбил даму, танцевал мазурку в первой паре. Он вскочил с своего места, держа даму за руку, и вместо того, чтобы делать pas de Basques, [па-де-баск — старинное па мазурки (фр.).] которым нас
учила Мими, просто побежал вперед; добежав до угла, приостановился, раздвинул ноги, стукнул каблуком, повернулся и, припрыгивая, побежал дальше.
— Да, — проговорил он, ни на кого не глядя, — беда пожить этак годков пять в деревне, в отдалении от великих умов! Как раз дурак дураком станешь. Ты стараешься не забыть того, чему тебя
учили, а там — хвать! — оказывается, что все это вздор, и тебе говорят, что путные
люди этакими пустяками больше не занимаются и что ты, мол, отсталый колпак. [Отсталый колпак — в то время старики носили ночные колпаки.] Что делать! Видно, молодежь, точно, умнее нас.
— Очень революция, знаете, приучила к необыкновенному. Она, конечно, испугала, но
учила, чтоб каждый день приходил с необыкновенным. А теперь вот свелось к тому, что Столыпин все вешает, вешает
людей и все быстро отупели. Старичок Толстой объявил: «Не могу молчать», вышло так, что и он хотел бы молчать-то, да уж такое у него положение, что надо говорить, кричать…