Неточные совпадения
Я пустил их в размен по
свету, я отдал искренность сердца, первую заветную страсть — и что получил? горькое разочарование, узнал, что все обман, все непрочно, что нельзя надеяться ни на себя, ни на других — и стал
бояться и других и себя…
Тот только, кто знал ее прежде, кто помнил свежесть лица ее, блеск взоров, под которым, бывало, трудно рассмотреть цвет глаз ее — так тонули они в роскошных, трепещущих волнах
света, кто помнил ее пышные плечи и стройный бюст, тот с болезненным изумлением взглянул бы на нее теперь, сердце его сжалось бы от сожаления, если он не чужой ей, как теперь оно сжалось, может быть, у Петра Иваныча, в чем он
боялся признаться самому себе.
— Свободный, разумный и справедливый поступок — втихомолку! Долго ли мы будем жить, как совы,
бояться света дневного, слушать совиную мудрость Нилов Андреевичей!..
Люди эти, как и лесные хищники,
боятся света, не показываются днем, а выползают ночью из нор своих. Полночь — их время. В полночь они заботятся о будущей ночи, в полночь они устраивают свои ужасные оргии и топят в них воспоминания о своей прежней, лучшей жизни.
Неточные совпадения
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я
боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в
свете быть возможно.
На четвертый день, ни
свет ни заря, отправились к Дунькиному вра́гу,
боясь опоздать, потому что переход предстоял длинный и утомительный.
И она
боялась этого больше всего на
свете и потому скрывала от него всё, что касалось сына.
Матери не нравились в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость в
свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный в ее дочь, ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто
боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что, ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
— Я понимаю, — сказала Дарья Александровна, невольно любуясь им, как он искренно и твердо сказал это. — Но именно потому, что вы себя чувствуете причиной, вы преувеличиваете, я
боюсь, — сказала она. — Положение ее тяжело в
свете, я понимаю.