Неточные совпадения
— Вчера
утром. Мне к вечеру же дали знать: прискакал парнишко; я и отправился, да всю ночь
не спал. Все в
слезах: и утешать-то надо, и распорядиться: там у всех руки опустились:
слезы да
слезы, — я один.
Прежде всего отслужили молебен, причем Антон Иваныч созвал дворню, зажег свечу и принял от священника книгу, когда тот перестал читать, и передал ее дьячку, а потом отлил в скляночку святой воды, спрятал в карман и сказал: «Это Агафье Никитишне». Сели за стол. Кроме Антона Иваныча и священника, никто по обыкновению
не дотронулся ни до чего, но зато Антон Иваныч сделал полную честь этому гомерическому завтраку. Анна Павловна все плакала и украдкой
утирала слезы.
Она,
не утирая слез, устремила на старика глаза, залитые слезами, злобные, косые от гнева; лицо и шея у нее были красны и напряжены, так как кричала она изо всей силы.
— Он всеми уважаем, — сказала княгиня, плача и
не утирая слез, — всеми любим, богат, красавец, везде принят… Твой-то слуга бывший, племянник Никифора! Стыдно сказать! А почему? А потому, что он ведет себя хорошо, не кутит, с худыми людьми не знается… Работает от утра до ночи… А ты? Боже мой, господи!
Неточные совпадения
Она услыхала порывистый звонок Вронского и поспешно
утерла эти
слезы, и
не только
утерла слезы, но села к лампе и развернула книгу, притворившись спокойною. Надо было показать ему, что она недовольна тем, что он
не вернулся, как обещал, только недовольна, но никак
не показывать ему своего горя и, главное, жалости о себе. Ей можно было жалеть о себе, но
не ему о ней. Она
не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы.
— Да, мой друг, — продолжала бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы
утереть показавшуюся
слезу, — я часто думаю, что он
не может ни ценить, ни понимать ее и что, несмотря на всю ее доброту, любовь к нему и старание скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она
не может быть с ним счастлива; и помяните мое слово, если он
не…
Однако несчастия никакого
не случилось; через час времени меня разбудил тот же скрип сапогов. Карл Иваныч,
утирая платком
слезы, которые я заметил на его щеках, вышел из двери и, бормоча что-то себе под нос, пошел на верх. Вслед за ним вышел папа и вошел в гостиную.
— Да, Петр Александрыч, — сказал он сквозь
слезы (этого места совсем
не было в приготовленной речи), — я так привык к детям, что
не знаю, что буду делать без них. Лучше я без жалованья буду служить вам, — прибавил он, одной рукой
утирая слезы, а другой подавая счет.
Борис. Тетка каждое
утро всех со
слезами умоляет: «Батюшки,
не рассердите! голубчики,
не рассердите!»