Женский инстинкт и
сердце матери говорили ей, что не пища главная причина задумчивости Александра. Она стала искусно выведывать намеками, стороной, но Александр не понимал этих намеков и молчал. Так прошли недели две-три. Поросят, цыплят и индеек пошло на Антона Иваныча множество, а Александр все был задумчив, худ, и волосы не росли.
Неточные совпадения
Как же ему было остаться?
Мать желала — это опять другое и очень естественное дело. В
сердце ее отжили все чувства, кроме одного — любви к сыну, и оно жарко ухватилось за этот последний предмет. Не будь его, что же ей делать? Хоть умирать. Уж давно доказано, что женское
сердце не живет без любви.
Справедливость требует сказать, что она иногда на вздохи и стихи отвечала зевотой. И не мудрено:
сердце ее было занято, но ум оставался празден. Александр не позаботился дать ему пищи. Год, назначенный Наденькою для испытания, проходил. Она жила с
матерью опять на той же даче. Александр заговаривал о ее обещании, просил позволения поговорить с
матерью. Наденька отложила было до переезда в город, но Александр настаивал.
Разве только
мать могла бы так горячо принимать к
сердцу все, что до тебя касается, и та не сумела бы.
— Ну да, конечно, это все в натуре вещей, — промолвил Василий Иваныч, — только лучше уж в комнату пойдем. С Евгением вот гость приехал. Извините, — прибавил он, обращаясь к Аркадию, и шаркнул слегка ногой, — вы понимаете, женская слабость; ну, и
сердце матери…
Только лишь поставят на ноги молодца, то есть когда нянька станет ему не нужна, как в
сердце матери закрадывается уже тайное желание приискать ему подругу — тоже поздоровее, порумянее.
В два года она лишилась трех старших сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием врагов, середь успехов, славы, хотя и не за свое дело сложил голову. Это был молодой генерал, убитый черкесами под Дарго. Лавры не лечат
сердца матери… Другим даже не удалось хорошо погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
Неточные совпадения
— Пришел я из Песочного… // Молюсь за Дему бедного, // За все страдное русское // Крестьянство я молюсь! // Еще молюсь (не образу // Теперь Савелий кланялся), // Чтоб
сердце гневной
матери // Смягчил Господь… Прости! —
Запомнил Гриша песенку // И голосом молитвенным // Тихонько в семинарии, // Где было темно, холодно, // Угрюмо, строго, голодно, // Певал — тужил о матушке // И обо всей вахлачине, // Кормилице своей. // И скоро в
сердце мальчика // С любовью к бедной
матери // Любовь ко всей вахлачине // Слилась, — и лет пятнадцати // Григорий твердо знал уже, // Кому отдаст всю жизнь свою // И за кого умрет.
— Как не думала? Если б я была мужчина, я бы не могла любить никого, после того как узнала вас. Я только не понимаю, как он мог в угоду
матери забыть вас и сделать вас несчастною; у него не было
сердца.
— Есть о ком думать! Гадкая, отвратительная женщина, без
сердца, — сказала
мать, не могшая забыть, что Кити вышла не за Вронского, a зa Левина.
— Нет, об этом самом. И поверь, что для меня женщина без
сердца, будь она старуха или не старуха, твоя
мать или чужая, не интересна, и я ее знать не хочу.