— Дело, кажется, простое, —
сказал дядя, — а они бог знает что заберут в голову… «разумно-деятельная толпа»!! Право, лучше бы тебе остаться там. Прожил бы ты век свой славно: был бы там умнее всех, прослыл бы сочинителем и красноречивым человеком, верил бы в вечную и неизменную дружбу и любовь, в родство, счастье, женился бы и незаметно дожил бы до старости и в самом деле был бы по-своему счастлив; а по-здешнему ты счастлив не будешь: здесь все эти понятия надо перевернуть вверх дном.
Неточные совпадения
— Маменька, слава богу, здорова, кланяется вам, и тетушка Марья Павловна тоже, —
сказал робко Александр Федорыч. — Тетушка поручила мне обнять вас… — Он встал и подошел к
дяде, чтоб поцеловать его в щеку, или в голову, или в плечо, или, наконец, во что удастся.
— Нет: приятное развлечение, только не нужно слишком предаваться ему, а то выйдет вздор. От этого я и боюсь за тебя. —
Дядя покачал головой. — Я почти нашел тебе место: ты ведь хочешь служить? —
сказал он.
— Какой вопрос, дядюшка: умею ли писать по-русски! —
сказал Александр и побежал к комоду, из которого начал вынимать разные бумаги, а
дядя между тем взял со стола какое-то письмо и стал читать.
— «
Дядю», —
сказал Александр.
— Подарить? — извольте, дядюшка, —
сказал Александр, которому польстило это требование
дяди. — Не угодно ли, я вам сделаю оглавление всех статей в хронологическом порядке?
— Уж дал! А! —
сказал с досадой
дядя, — тут отчасти я виноват, что не предупредил тебя; да я думал, что ты не до такой степени прост, чтоб через две недели знакомства давать деньги взаймы. Нечего делать, грех пополам, двенадцать с полтиной считай за мной.
— Маменька будет вам… очень благодарна, дядюшка, и я тоже… —
сказал Александр со вздохом, но уж не бросился обнимать
дядю.
— «Заплачу́! —
сказал он, — заплачу́». Это будет четвертая глупость. Тебе, я вижу, хочется рассказать о своем счастии. Ну, нечего делать. Если уж
дяди обречены принимать участие во всяком вздоре своих племянников, так и быть, я даю тебе четверть часа: сиди смирно, не сделай какой-нибудь пятой глупости и рассказывай, а потом, после этой новой глупости, уходи: мне некогда. Ну… ты счастлив… так что же? рассказывай же поскорее.
— Потом, — продолжал неумолимый
дядя, — ты начал стороной говорить о том, что вот-де перед тобой открылся новый мир. Она вдруг взглянула на тебя, как будто слушает неожиданную новость; ты, я думаю, стал в тупик, растерялся, потом опять чуть внятно
сказал, что только теперь ты узнал цену жизни, что и прежде ты видал ее… как ее? Марья, что ли?
— Не просить позволения, дядюшка, а надо же мне знать. Родной
дядя женится, а я ничего не знаю, мне и не
сказали!..
— И я, может быть, женюсь! —
сказал Александр на ухо
дяде.
В изящной прозе он был менее счастлив. Он написал комедию, две повести, какой-то очерк и путешествие куда-то. Деятельность его была изумительна, бумага так и горела под пером. Комедию и одну повесть сначала показал
дяде и просил
сказать, годится ли?
Дядя прочитал на выдержку несколько страниц и отослал назад, написав сверху: «Годится для… перегородки!»
— Да я не хочу, дядюшка, есть! —
сказал с нетерпением Александр и пожал плечами, глядя, как
дядя хлопотал над ужином.
— Теперь
скажи, — продолжал
дядя, грея стакан с вином в обеих руках, — за что ты хотел стереть графа с лица земли?
— Я покачал сомнительно головой, — продолжал
дядя. — «Станет он гулять каждый день!» — говорю. «Спросите, говорит, у людей…» — «Я лучше у самого спрошу»,
сказал я… Ведь неправда?
Александр был растроган; он не мог
сказать ни слова. Прощаясь с
дядей, он простер было к нему объятия, хоть и не так живо, как восемь лет назад. Петр Иваныч не обнял его, а взял только его за обе руки и пожал их крепче, нежели восемь лет назад. Лизавета Александровна залилась слезами.
— Дядюшка, что бы
сказать? Вы лучше меня говорите… Да вот я приведу ваши же слова, — продолжал он, не замечая, что
дядя вертелся на своем месте и значительно кашлял, чтоб замять эту речь, — женишься по любви, — говорил Александр, — любовь пройдет, и будешь жить привычкой; женишься не по любви — и придешь к тому же результату: привыкнешь к жене. Любовь любовью, а женитьба женитьбой; эти две вещи не всегда сходятся, а лучше, когда не сходятся… Не правда ли, дядюшка? ведь вы так учили…
Неточные совпадения
«А сам небось молчишь! // Мы не в тебя, старинушка! // Изволь, мы
скажем: видишь ли, // Мы ищем,
дядя Влас, // Непоротой губернии, // Непотрошеной волости, // Избыткова села!..»
Тут башмачки козловые // Дед внучке торговал, // Пять раз про цену спрашивал, // Вертел в руках, оглядывал: // Товар первейший сорт! // «Ну,
дядя! два двугривенных // Плати, не то проваливай!» — //
Сказал ему купец.
— Экой молодец стал! И то не Сережа, а целый Сергей Алексеич! — улыбаясь
сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко и развязно вошедшего красивого, широкого мальчика в синей курточке и длинных панталонах. Мальчик имел вид здоровый и веселый. Он поклонился
дяде, как чужому, но, узнав его, покраснел и, точно обиженный и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него. Мальчик подошел к отцу и подал ему записку о баллах, полученных в школе.
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил
дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он
сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
Аркадий с сожалением посмотрел на
дядю, и Николай Петрович украдкой пожал плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о новом управляющем, который накануне приходил к нему жаловаться, что работник Фома «дибоширничает» и от рук отбился. «Такой уж он Езоп, —
сказал он между прочим, — всюду протестовал себя [Протестовал себя — зарекомендовал, показал себя.] дурным человеком; поживет и с глупостью отойдет».