Краюха падает в мешок, окошко захлопывается. Нищий, крестясь, идет к следующей избе: тот же стук, те же слова и такая же краюха падает в суму. И сколько бы ни прошло
старцев, богомольцев, убогих, калек, перед каждым отодвигается крошечное окно, каждый услышит: «Прими, Христа ради», загорелая рука не устает высовываться, краюха хлеба неизбежно падает в каждую подставленную суму.
Еще издали завидел я, у ворот стояли, опершись на длинные бамбуковые посохи, жители; между ними, с важной осанкой, с задумчивыми, серьезными лицами, в широких, простых, но чистых халатах с широким поясом, виделись — совестно и сказать «старики», непременно скажешь «
старцы», с длинными седыми бородами, с зачесанными кверху и собранными в пучок на маковке волосами.
Мы стянулись кое-как и добрались до нашего судна, где застали гостей: трех длиннобородых
старцев в белых, с черными полосками, халатах и сандалиях на босу ногу.
— Скажите, пожалуйста: эти добродетельные, мудрые
старцы — шпионы, картежники, пьяницы! Кто бы это подумал!