Неточные совпадения
Одна старушка
все грустно качала головой, глядя на меня, и упрашивала ехать «лучше сухим
путем кругом света».
И вдруг неожиданно суждено было воскресить мечты, расшевелить воспоминания, вспомнить давно забытых мною кругосветных героев. Вдруг и я вслед за ними иду вокруг света! Я радостно содрогнулся при мысли: я буду в Китае, в Индии, переплыву океаны, ступлю ногою на те острова, где гуляет в первобытной простоте дикарь, посмотрю на эти чудеса — и жизнь моя не будет праздным отражением мелких, надоевших явлений. Я обновился;
все мечты и надежды юности, сама юность воротилась ко мне. Скорей, скорей в
путь!
Казалось,
все страхи, как мечты, улеглись: вперед манил простор и ряд неиспытанных наслаждений. Грудь дышала свободно, навстречу веяло уже югом, манили голубые небеса и воды. Но вдруг за этою перспективой возникало опять грозное привидение и росло по мере того, как я вдавался в
путь. Это привидение была мысль: какая обязанность лежит на грамотном путешественнике перед соотечественниками, перед обществом, которое следит за плавателями?
Внезапно развернувшаяся перед нами картина острова, жаркое солнце, яркий вид города, хотя чужие, но ласковые лица —
все это было нежданным, веселым, праздничным мгновением и влило живительную каплю в однообразный, долгий
путь.
Провиант и прочее доставлялось до сих пор на место военных действий сухим
путем, и плата за один только провоз составляла около 170 000 фунт. ст. в год, между тем как
все припасы могли быть доставляемы морем до самого устья Буйволовой реки, что наконец и приведено в исполнение, и Берклей у этого устья расположил свою главную квартиру.
Если природа не очень разнообразила
путь наш, то живая и пестрая толпа прохожих и проезжих
всех племен, цветов и состояний дополняла картину, в которой без этого оставалось много пустого места.
«Ух, уф, ах, ох!» — раздавалось по мере того, как каждый из нас вылезал из экипажа. Отель этот был лучше
всех, которые мы видели, как и сам Устер лучше
всех местечек и городов по нашему
пути. В гостиной, куда входишь прямо с площадки, было
все чисто, как у порядочно живущего частного человека: прекрасная новая мебель, крашеные полы, круглый стол, на нем два большие бронзовые канделябра и ваза с букетом цветов.
Я хотел было напомнить детскую басню о лгуне; но как я солгал первый, то мораль была мне не к лицу. Однако ж пора было вернуться к деревне. Мы шли с час
все прямо, и хотя шли в тени леса,
все в белом с ног до головы и легком платье, но было жарко. На обратном
пути встретили несколько малайцев, мужчин и женщин. Вдруг до нас донеслись знакомые голоса. Мы взяли направо в лес, прямо на голоса, и вышли на широкую поляну.
«А что, если б у японцев взять Нагасаки?» — сказал я вслух, увлеченный мечтами. Некоторые засмеялись. «Они пользоваться не умеют, — продолжал я, — что бы было здесь, если б этим портом владели другие? Посмотрите, какие места!
Весь Восточный океан оживился бы торговлей…» Я хотел развивать свою мысль о том, как Япония связалась бы торговыми
путями, через Китай и Корею, с Европой и Сибирью; но мы подъезжали к берегу. «Где же город?» — «Да вот он», — говорят. «
Весь тут? за мысом ничего нет? так только-то?»
Впрочем, оно пробирается туда
всеми возможными
путями.
Часов с шести вечера вдруг заштилело, и мы вместо 11 и 12 узлов тащимся по 11/2 узла. Здесь мудреные места: то буря, даже ураган, то штиль. Почти
все мореплаватели испытывали остановку на этом
пути; а кто-то из наших от Баши до Манилы шел девять суток: это каких-нибудь четыреста пятьдесят миль. Нам остается миль триста. Мы думали было послезавтра прийти, а вот…
Канопус блестит, как брильянт, и в его блеске тонут другие бледные звезды корабля Арго, а
все вместе тонет в пучине Млечного
Пути.
Хотел ли он подарка себе или кому другому — не похоже, кажется; но он говорил о злоупотреблениях да тут же кстати и о строгости. Между прочим, смысл одной фразы был тот, что официально, обыкновенным
путем, через начальство, трудно сделать что-нибудь, что надо «просто прийти», так
все и получишь за ту же самую цену. «Je vous parle franchement, vous comprenez?» — заключил он.
Смысл этих таинственных речей был, кажется, тот, что
все количество заготовляемых на фабрике сигар быстро расходится официальным
путем по купеческим конторам, оптом, и в магазин почти не поступает; что туземцы курят чируты, и потому трудно достать готовые сигары высших сортов.
Тут она собрала
все силы и начала изгибаться и хлестать хвостом по воздуху, о корму, о висевшую у кормы шлюпку, обо
все, что было на
пути.
Шкуна «Восток», с своим, как стрелы, тонким и стройным рангоутом, покачивалась, стоя на якоре, между крутыми, но зелеными берегами Амура, а мы гуляли по прибрежному песку, чертили на нем прутиком фигуры, лениво посматривали на шкуну и праздно ждали, когда скажут нам трогаться в
путь, сделать последний шаг огромного пройденного
пути: остается
всего каких-нибудь пятьсот верст до Аяна, первого пристанища на берегах Сибири.
Все жители Аяна столпились около нас:
все благословляли в
путь. Ч. и Ф., без сюртуков, пошли пешком проводить нас с версту. На одном повороте за скалу Ч. сказал: «Поглядите на море: вы больше его не увидите». Я быстро оглянулся, с благодарностью, с любовью, почти со слезами. Оно было сине, ярко сверкало на солнце серебристой чешуей. Еще минута — и скала загородила его. «Прощай, свободная стихия! в последний раз…»
Еду я
все еще по пустыне и долго буду ехать: дни, недели, почти месяцы. Это не поездка, не путешествие, это особая жизнь: так длинен этот
путь, так однообразно тянутся дни за днями, мелькают станции за станциями, стелются бесконечные снежные поля, идут по сторонам Лены высокие горы с красивым лиственничным лесом.
Неточные совпадения
Таким
путем вся вотчина // В пять лет Ермилу Гирина // Узнала хорошо, // А тут его и выгнали…
Г-жа Простакова. Как теленок, мой батюшка; оттого-то у нас в доме
все и избаловано. Вить у него нет того смыслу, чтоб в доме была строгость, чтоб наказать
путем виноватого.
Все сама управляюсь, батюшка. С утра до вечера, как за язык повешена, рук не покладываю: то бранюсь, то дерусь; тем и дом держится, мой батюшка!
Обыкновенно противу идиотов принимаются известные меры, чтоб они, в неразумной стремительности, не
все опрокидывали, что встречается им на
пути.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний
путь, то есть приступил к дознанию, и в то же время
всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
Неслыханная деятельность вдруг закипела во
всех концах города: частные пристава поскакали, квартальные поскакали, заседатели поскакали, будочники позабыли, что значит
путем поесть, и с тех пор приобрели пагубную привычку хватать куски на лету.