Только у берегов Дании повеяло на нас теплом, и мы ожили. Холера исчезла со всеми признаками, ревматизм мой унялся, и я стал
выходить на улицу — так я прозвал палубу. Но бури не покидали нас: таков обычай на Балтийском море осенью. Пройдет день-два — тихо, как будто ветер собирается с силами, и грянет потом так, что бедное судно стонет, как живое существо.
Вы, Николай Аполлонович, с своею инвалидною бородой были бы здесь невозможны: вам, как только бы вы
вышли на улицу, непременно подадут милостыню.
Неточные совпадения
Опираясь
на него, я
вышел «
на улицу» в тот самый момент, когда палуба вдруг как будто вырвалась из-под ног и скрылась, а перед глазами очутилась целая изумрудная гора, усыпанная голубыми волнами, с белыми, будто жемчужными, верхушками, блеснула и тотчас же скрылась за борт. Меня стало прижимать к пушке, оттуда потянуло к люку. Я обеими руками уцепился за леер.
Обошедши все дорожки, осмотрев каждый кустик и цветок, мы
вышли опять в аллею и потом в
улицу, которая вела в поле и в сады. Мы пошли по тропинке и потерялись в садах, ничем не огороженных, и рощах. Дорога поднималась заметно в гору. Наконец забрались в чащу одного сада и дошли до какой-то виллы. Мы вошли
на террасу и, усталые, сели
на каменные лавки. Из дома
вышла мулатка, объявила, что господ ее нет дома, и по просьбе нашей принесла нам воды.
Каждый,
выходя из ярко освещенных сеней по лестнице
на улицу, точно падал в яму.
На улицу выходят наглухо запертые ворота с решетчатым забором, из-за которого видна крыша с загнутыми углами.
Оттуда мы
вышли в слободку, окружающую док, и по узенькой
улице, наполненной лавчонками, дымящимися харчевнями, толпящимся, продающим, покупающим народом,
вышли на речку, прошли чрез съестной рынок, кое-где останавливаясь. Видели какие-то неизвестные нам фрукты или овощи, темные, сухие, немного похожие видом
на каштаны, но с рожками. Отец Аввакум указал еще
на орехи, называя их «водяными грушами».
Внизу мы прошли чрез живописнейший лесок — нельзя нарочно расположить так красиво рощу — под развесистыми банианами и кедрами, и
вышли на поляну. Здесь лежала, вероятно занесенная землетрясением, громадная глыба коралла, вся обросшая мохом и зеленью. Романтики тут же объявили, что хорошо бы приехать сюда
на целый день с музыкой; «с закуской и обедом», — прибавили положительные люди. Мы
вышли в одну из боковых
улиц с маленькими домиками: около каждого теснилась кучка бананов и цветы.
Из нее
вышли на другую
улицу, прошли несколько домов;
улица вдруг раздвинулась.
Заглянув еще в некоторые
улицы и переулки, мы
вышли на большую дорогу и отправились домой.
Мы
вышли… Какое богатство, какое творчество и величие кругом в природе! Мы ехали через предместья Санта-Круц, Мигель и выехали через канал,
на который
выходят балконы и крыльца домов, через маленький мостик, через глухие
улицы и переулки
на Пассиг.
В дождь ни
выйти, ни выехать нельзя: в городе и окрестностях наводнение; землетрясение производит в домах и
на улицах то же, что в качку
на кораблях: все в ужасе; индийцы падают ниц…
Хозяин
вышел на шум, а воры мгновенно спрятались, кроме того, который был
на улице.
Не успел он
выйти на улицу, размышляя об всем этом и в то же время таща на плечах медведя, крытого коричневым сукном, как на самом повороте в переулок столкнулся тоже с господином в медведях, крытых коричневым сукном, и в теплом картузе с ушами.
Раскольников сказал ей свое имя, дал адрес и обещался завтра же непременно зайти. Девочка ушла в совершенном от него восторге. Был час одиннадцатый, когда он
вышел на улицу. Через пять минут он стоял на мосту, ровно на том самом месте, с которого давеча бросилась женщина.
Неточные совпадения
Наконец он не выдержал. В одну темную ночь, когда не только будочники, но и собаки спали, он
вышел, крадучись,
на улицу и во множестве разбросал листочки,
на которых был написан первый, сочиненный им для Глупова, закон. И хотя он понимал, что этот путь распубликования законов весьма предосудителен, но долго сдерживаемая страсть к законодательству так громко вопияла об удовлетворении, что перед голосом ее умолкли даже доводы благоразумия.
Обед стоял
на столе; она подошла, понюхала хлеб и сыр и, убедившись, что запах всего съестного ей противен, велела подавать коляску и
вышла. Дом уже бросал тень чрез всю
улицу, и был ясный, еще теплый
на солнце вечер. И провожавшая ее с вещами Аннушка, и Петр, клавший вещи в коляску, и кучер, очевидно недовольный, — все были противны ей и раздражали ее своими словами и движениями.
И, получив утвердительный ответ, Степан Аркадьич, забыв и о том, что он хотел просить Лидию Ивановну, забыв и о деле сестры, с одним желанием поскорее выбраться отсюда,
вышел на цыпочках и, как из зараженного дома, выбежал
на улицу и долго разговаривал и шутил с извозчиком, желая привести себя поскорее в чувства.
Мы
вышли вместе с Грушницким;
на улице он взял меня под руку и после долгого молчания сказал:
Тут и захотел я его задержать: „Погоди, Миколай, говорю, аль не выпьешь?“ А сам мигнул мальчишке, чтобы дверь придержал, да из-за застойки-то
выхожу: как он тут от меня прыснет, да
на улицу, да бегом, да в проулок, — только я и видел его.