Неточные совпадения
Наконец 7 октября фрегат «Паллада» снялся с якоря. С этим началась для меня жизнь,
в которой каждое
движение, каждый шаг, каждое впечатление были не похожи ни на какие прежние.
Я, лежа у себя
в койке, слышу всякий стук, крик, всякое
движение парусов, командные слова и начинаю понимать смысл последних.
Цвет глаз и волос до бесконечности разнообразен: есть совершенные брюнетки, то есть с черными как смоль волосами и глазами, и
в то же время с необыкновенною белизной и ярким румянцем; потом следуют каштановые волосы, и все-таки белое лицо, и, наконец, те нежные лица — фарфоровой белизны, с тонкою прозрачною кожею, с легким розовым румянцем, окаймленные льняными кудрями, нежные и хрупкие создания с лебединою шеей, с неуловимою грацией
в позе и
движениях, с горделивою стыдливостью
в прозрачных и чистых, как стекло, и лучистых глазах.
Каждый день прощаюсь я с здешними берегами, поверяю свои впечатления, как скупой поверяет втихомолку каждый спрятанный грош. Дешевы мои наблюдения, немного выношу я отсюда, может быть отчасти и потому, что ехал не сюда, что тороплюсь все дальше. Я даже боюсь слишком вглядываться, чтоб не осталось сору
в памяти. Я охотно расстаюсь с этим всемирным рынком и с картиной суеты и
движения, с колоритом дыма, угля, пара и копоти. Боюсь, что образ современного англичанина долго будет мешать другим образам…
Здесь, одетые
в легкое льняное пальто, без галстуха и жилета, сидя под тентом без
движения, вы потеряете от томительного жара силу, и как ни бодритесь, а тело клонится к дивану, и вы во сне должны почерпнуть освежение организму.
Поселенцы, по обыкновению, покинули свои места, угнали скот, и кто мог, бежал дальше от границ Кафрарии. Вся пограничная черта представляла одну картину общего
движения. Некоторые из фермеров собирались толпами и укреплялись лагерем
в поле или избирали убежищем укрепленную ферму.
Жар несносный;
движения никакого, ни
в воздухе, ни на море. Море — как зеркало, как ртуть: ни малейшей ряби. Вид пролива и обоих берегов поразителен под лучами утреннего солнца. Какие мягкие, нежащие глаз цвета небес и воды! Как ослепительно ярко блещет солнце и разнообразно играет лучами
в воде!
В ином месте пучина кипит золотом, там как будто горит масса раскаленных угольев: нельзя смотреть; а подальше, кругом до горизонта, распростерлась лазурная гладь. Глаз глубоко проникает
в прозрачные воды.
Наверху царствует торжественное, но не мертвое безмолвие, хотя нет
движения в воздухе, нет ни малейшей зыби на воде.
Въехав прямо
в речку и миновав множество джонок и яликов, сновавших взад и вперед, то с кладью, то с пассажирами, мы вышли на набережную, застроенную каменными лавками, совершенно похожими на наши гостиные дворы: те же арки, сквозные лавки, амбары, кучи тюков, бочки и т. п.; тот же шум и
движение.
Иногда бросало так, что надо было крепко ухватиться или за пушечные тали, или за первую попавшуюся веревку. Ветер между тем завывал больше и больше. У меня дверь была полуоткрыта, и я слышал каждый шум, каждое
движение на палубе: слышал, как часа
в два вызвали подвахтенных брать рифы, сначала два, потом три, спустили брам-реи, а ветер все крепче. Часа
в три утра взяли последний риф и спустили брам-стеньги. Начались сильные размахи.
Жарко,
движения в атмосфере нет, а между тем иногда вдруг появлялись грозные и мрачные тучи.
Одному сделалось дурно от духоты
в каюте, а может быть и от качки, хотя волнение было слабое и
движение фрегата едва заметное.
По горам,
в лесу, огни, точно звезды, плавали, опускаясь и подымаясь по скатам холмов: видно было, что везде расставлены люди, что на нас смотрели тысячи глаз, сторожили каждое
движение.
Пока читали бумаги, я всматривался
в лица губернатора и его придворных, занимаясь сортировкою физиономий на смышленые, живые, вовсе глупые или только затупелые от недостатка умственного
движения.
В это же время послышалось сильное
движение весел и от джонок.
На другой день, 24-го числа,
в Рождественский сочельник, погода была великолепная: трудно забыть такой день. Небо и море — это одна голубая масса; воздух теплый, без
движения. Как хорош Нагасакский залив! И самые Нагасаки, облитые солнечным светом, походили на что-то путное. Между бурыми холмами кое-где ярко зеленели молодые всходы нового посева риса, пшеницы или овощей. Поглядишь к морю — это бесконечная лазоревая пелена.
Мы не успели рассмотреть его хорошенько. Он пошел вперед, и мы за ним. По анфиладе рассажено было менее чиновников, нежели
в первый раз. Мы толпой вошли
в приемную залу. По этим мирным галереям не раздавалось, может быть, никогда такого шума и
движения. Здесь,
в белых бумажных чулках, скользили доселе, точно тени, незаметно от самих себя, японские чиновники, пробираясь иногда ползком; а теперь вот уже
в другой раз раздаются такие крепкие шаги!
Слуга подходил, ловко и мерно поднимал подставку,
в знак почтения, наравне с головой, падал на колени и с ловким, мерным
движением ставил тихонько перед гостем.
Там то же почти, что и
в Чуди: длинные, загороженные каменными, массивными заборами улицы с густыми, прекрасными деревьями: так что идешь по аллеям. У ворот домов стоят жители. Они, кажется, немного перестали бояться нас, видя, что мы ничего худого им не делаем.
В городе, при таком большом народонаселении, было живое
движение. Много народа толпилось, ходило взад и вперед; носили тяжести, и довольно большие, особенно женщины. У некоторых были дети за спиной или за пазухой.
Мы вышли к большому монастырю,
в главную аллею, которая ведет
в столицу, и сели там на парапете моста. Дорога эта оживлена особенным
движением: беспрестанно идут с ношами овощей взад и вперед или ведут лошадей с перекинутыми через спину кулями риса, с папушами табаку и т. п. Лошади фыркали и пятились от нас.
В полях везде работают. Мы пошли на сахарную плантацию. Она отделялась от большой дороги полями с рисом, которые были наполнены водой и походили на пруды с зеленой, стоячей водой.
«На берег кому угодно! — говорят часу во втором, — сейчас шлюпка идет». Нас несколько человек село
в катер, все
в белом, — иначе под этим солнцем показаться нельзя — и поехали, прикрывшись холстинным тентом; но и то жарко: выставишь нечаянно руку, ногу, плечо — жжет. Голубая вода не струится нисколько; суда, мимо которых мы ехали, будто спят: ни малейшего
движения на них; на палубе ни души. По огромному заливу кое-где ползают лодки, как сонные мухи.
Улицы, домы, лавки — все это провинциально и похоже на все
в мире, как я теперь погляжу, провинциальные города,
в том числе и на наши: такие же длинные заборы, длинные переулки без домов, заросшие травой, пустота, эклектизм
в торговле и отсутствие
движения.
Весь костюм состоит из бумажной, плотно обвитой около тела юбки, без рубашки; юбка прикрыта еще большим платком — это нижняя часть одежды; верхняя состоит из одного только спенсера, большею частью кисейного, без всякой подкладки, ничем не соединяющегося с юбкою: от этого, при скорой походке, от грациозных
движений тагалки, часто бросается
в глаза полоса смуглого тела, внезапно открывающаяся между спенсером и юбкой.
В них потолки и полы так легки и эластичны, что покоряются
движению почвы и, пошатавшись немного, остаются на своем месте.
Нельзя было Китаю жить долее, как он жил до сих пор. Он не шел, не двигался, а только конвульсивно дышал, пав под бременем своего истощения. Нет единства и целости, нет условий органической государственной жизни, необходимой для
движения такого огромного целого. Политическое начало не скрепляет народа
в одно нераздельное тело, присутствие религии не согревает тела внутри.
У китайцев нет национальности, патриотизма и религии — трех начал, необходимых для непогрешительного
движения государственной машины. Есть китайцы, но нации нет;
в их языке нет даже слова «отечество», как сказывал мне один наш синолог.
«Это отчего?» — «От ветра: там при пятнадцати градусах да ветер, так и нехорошо; а здесь
в сорок ничто не шелохнется: ни
движения, ни звука
в воздухе; над землей лежит густая мгла; солнце кровавое, без лучей, покажется часа на четыре, не разгонит тумана и скроется».
Но кто бы ожидал, что
в их скромной и, по-видимому, неподвижной жизни было не меньше
движения и трудов, нежели во всяких путешествиях?
Чукча и карагауль держат
в одной руке товар, который хотят променять, а
в другой по длинному ножу и не спускают друг с друга глаз, взаимно следя за
движениями, и таким образом передают товары.
Сегодня я проехал мимо полыньи: несмотря на лютый мороз, вода не мерзнет, и облако черного пара, как дым, клубится над ней. Лошади храпят и пятятся. Ямщик франт попался,
в дохе,
в шапке с кистью, и везет плохо. Лицо у него нерусское. Вообще здесь смесь
в народе. Жители по Лене состоят и из крестьян, и из сосланных на поселение из разных наций и сословий; между ними есть и жиды, и поляки, есть и из якутов. Жидов здесь любят: они торгуют, дают
движение краю.
Прочитав это повествование и выслушав изустные рассказы многих свидетелей, — можно наглядно получить вульгарное изображение события,
в миниатюре, таким образом: возьмите большую круглую чашку, налейте до половины водой и дайте чашке быстрое круговращательное
движение — а на воду пустите яичную скорлупу или представьте себе на ней миниатюрное суденышко с полным грузом и людьми.
Вследствие колебания морского дна у берегов Японии
в бухту Симодо влился громадный вал, который коснулся берега и отхлынул, но не успел уйти из бухты, как навстречу ему, с моря, хлынул другой вал, громаднее. Они столкнулись, и не вместившаяся
в бухте вода пришла
в круговоротное
движение и начала полоскать всю бухту, хлынув на берега, вплоть до тех высот, куда спасались люди из Симодо.
Да, тут есть правда; но человеку врожденна и мужественность: надо будить ее
в себе и вызывать на помощь, чтобы побеждать робкие
движения души и закалять нервы привычкою. Самые робкие характеры кончают тем, что свыкаются. Даже женщины служат хорошим примером тому: сколько англичанок и американок пускаются
в дальние плавания и выносят, даже любят, большие морские переезды!