Всех баб Артем набрал до десятка и повел их через Самосадку к месту крушения коломенок, под боец Горюн. От Самосадки нужно было пройти тропами верст пятьдесят, и в проводники Артем взял Мосея Мухина, который сейчас на пристани болтался без дела, — страдовал в горах брат Егор, куренные дрова только еще рубили, и жигаль Мосей отдыхал. Его страда была осенью, когда складывали кучонки и
жгли уголь. Места Мосей знал по всей Каменке верст на двести и повел «сушилок» никому не известными тропами.
Неточные совпадения
Он руки-то
жжет, точно
уголь.
Мужики повернулись к Самгину затылками, — он зашел за
угол конторы, сел там на скамью и подумал, что мужики тоже нереальны, неуловимы: вчера показались актерами, а сегодня — совершенно не похожи на людей, которые способны
жечь усадьбы, портить скот. Только солдат, видимо, очень озлоблен. Вообще это — чужие люди, и с ними очень неловко, тяжело. За
углом раздался сиплый голос Безбедова:
Вот на пристани Самосадке живет «жигаль» [Жигалями в куренной работе называют рабочих, которые
жгут дровяные кучи в
уголь: работа очень трудная и еще больше ответственная.
— Да лет с двадцать
уголь жег, это точно… Теперь вот ни к чему приехал. Макар, этово-тово, в большаках остался и выход заплатил, ну, теперь уж от ево вся причина… Может, не выгонит, а может, и выгонит. Не знаю сам, этово-тово.
Что пользы в том, что явных казней нет, // Что на колу кровавом, всенародно, // Мы не поем канонов Иисусу, // Что нас не
жгут на площади, а царь // Своим жезлом не подгребает
углей?