Неточные совпадения
Местами видны, поверх заборов, высокие стройные
деревья с мелкою
зеленью, это — мирты и кипарисы.
Broom значит метла;
дерево названо так потому, что у него нет листьев, а есть только тонкие и чрезвычайно длинные
зеленые прутья, которые висят, как кудри, почти до земли.
Зелень, то есть
деревья, за исключением мелких кустов, только и видна вблизи ферм, а то всюду голь, все обнажено и иссушено солнцем, убито неистовыми, дующими с моря и с гор ветрами.
Яркая
зелень банана резко оттенялась на фоне темно-зеленых фиговых и грушевых
деревьев.
Мы тряслись по плохой дороге рысью, за нами трясся мальчишка-готтентот,
Зеленый заливался и пел: «Разве ждешь ты? да кого же? не солдата ли певца?» Мы с бароном симпатизировали каждому живописному рву, группе
деревьев, руслу иссохшей речки и наслаждались молча.
Земли нет: все леса и сады, густые, как щетка.
Деревья сошли с берега и теснятся в воду. За садами вдали видны высокие горы, но не обожженные и угрюмые, как в Африке, а все заросшие лесом. Направо явайский берег, налево, среди пролива,
зеленый островок, а сзади, на дальнем плане, синеет Суматра.
Здесь совсем другое: простор, чистота, прекрасная архитектура домов, совсем закрытых шпалерою из мелкой, стелющейся, как плющ,
зелени с голубыми цветами; две церкви, протестантская и католическая, обнесенные большими дворами, густо засаженными фиговыми, мускатными и другими
деревьями и множеством цветов.
Пальма аrеса с своими темно-зелеными листьями, которых верхушки будто отрезаны, и все
дерево точно щеголевато острижено, кокосовые с развесистыми, длинными и острыми листьями, мускатные с небольшим, ярко-зеленым, жирным листом, далее померанцы, банианы — вот кайма, окружавшая нас!
Кстати о кокосах. Недолго они нравились нам. Если их сорвать с
дерева, еще
зеленые, и тотчас пить, то сок прохладен; но когда орех полежит несколько дней, молоко согревается и густеет. В зрелом орехе оно образует внутри скорлупы твердую оболочку, как ядро наших простых орехов. Мы делали из ядра молоко, как из миндаля: оно жирно и приторно; так пить нельзя; с чаем и кофе хорошо, как замена сливок.
С первого раза, как станешь на гонконгский рейд, подумаешь, что приехал в путное место: куда ни оглянешься, все высокие
зеленые холмы, без
деревьев правда, но приморские места, чуть подальше от экватора и тропиков, почти все лишены растительности.
Близкие и дальние холмы, один другого
зеленее, покрытые кедровником и множеством других
деревьев — нельзя разглядеть каких, толпятся амфитеатром, один над другим.
Везде уступы, мыски или отставшие от берега, обросшие
зеленью и
деревьями глыбы земли. Местами группы
зелени и
деревьев лепятся на окраинах утесов, точно исполинские букеты цветов. Везде перспектива, картина, точно артистически обдуманная прихоть!
Есть
деревья, но редко и
зелени мало на них; мне казалось, что это ивы.
Она была очень ярко убрана: стены в ней, или, по-морскому, переборки, и двери были красного
дерева, пол, или палуба, устлана ковром; на окнах красные и
зеленые драпри.
Что за
зелень там, в этой куче
деревьев? чем засеяны поля? каковы домы?..
Мы шли в тени сосен, банианов или бледно-зеленых бамбуков, из которых Посьет выломал тут же себе славную
зеленую трость. Бамбуки сменялись выглядывавшим из-за забора бананником, потом строем красивых
деревьев и т. д. «Что это, ячмень, кажется!» — спросил кто-то. В самом деле наш кудрявый ячмень! По террасам, с одной на другую, текли нити воды, орошая посевы риса.
Тут видели мы кузницу, еще пилили
дерево, красили простую материю, продавали
зелень, табак да разные сласти.
Мы мчались из улицы в улицу, так что предметы рябили в глазах: то выскочим на какую-нибудь открытую площадку — и все обольется лучами света: церковь, мостовая, сад перед церковью, с яркою и нежною
зеленью на
деревьях, и мы сами, то погрузимся опять во тьму кромешную длинного переулка.
Чудесен и голубой залив, и
зеленый берег, дальние горы, и все эти пальмы, бананы, кедры, бамбуки, черное, красное, коричневое
деревья, эти ручьи, островки, дачи — все так ярко, так обворожительно, фантастически прекрасно!..
У
дерева крепкие и масляные, ярко-зеленые листья, у одних небольшие, у других более четверти аршина длиной и такие толстые, что годились бы на подошву.
Нагасаки на этот раз смотрели как-то печально.
Зелень на холмах бледная, на
деревьях тощая, да и холодно, нужды нет, что апрель, холоднее, нежели в это время бывает даже у нас, на севере. Мы начинаем гулять в легких пальто, а здесь еще зимний воздух, и Кичибе вчера сказал, что теплее будет не раньше как через месяц.
Зелень, кажущаяся мили за две, за три скудным мохом, оказалась вблизи
деревьями и кустами.
У одного
зелень была не
зеленая, а пепельного цвета, у другого слишком
зеленая, как у молодого лимонного
дерева, потом были какие-то совсем голые
деревья с иссохшим серым стволом, с иссохшими сучьями, как у проклятой смоковницы, но на этом сером стволе и сучьях росли другие, посторонние кусты самой свежей весенней
зелени.
Всё, что он видел в окно кареты, всё в этом холодном чистом воздухе, на этом бледном свете заката было так же свежо, весело и сильно, как и он сам: и крыши домов, блестящие в лучах спускавшегося солнца, и резкие очертания заборов и углов построек, и фигуры изредка встречающихся пешеходов и экипажей, и неподвижная
зелень дерев и трав, и поля с правильно прорезанными бороздами картофеля, и косые тени, падавшие от домов и от дерев, и от кустов, и от самых борозд картофеля.
Неточные совпадения
— Как хорош! — сказала Долли, с невольным удивлением глядя на прекрасный с колоннами дом, выступающий из разноцветной
зелени старых
деревьев сада.
Полгубернии разодето и весело гуляет под
деревьями, и никому не является дикое и грозящее в сем насильственном освещении, когда театрально выскакивает из древесной гущи озаренная поддельным светом ветвь, лишенная своей яркой
зелени, а вверху темнее, и суровее, и в двадцать раз грознее является чрез то ночное небо и, далеко трепеща листьями в вышине, уходя глубже в непробудный мрак, негодуют суровые вершины
дерев на сей мишурный блеск, осветивший снизу их корни.
Он заглянул и в городской сад, который состоял из тоненьких
дерев, дурно принявшихся, с подпорками внизу, в виде треугольников, очень красиво выкрашенных
зеленою масляною краскою.
Точно как бы исполинский вал какой-то бесконечной крепости, возвышались они над равнинами то желтоватым отломом, в виде стены, с промоинами и рытвинами, то
зеленой кругловидной выпуклиной, покрытой, как мерлушками, молодым кустарником, подымавшимся от срубленных
дерев, то наконец темным лесом, еще уцелевшим от топора.
Когда дорога понеслась узким оврагом в чащу огромного заглохнувшего леса и он увидел вверху, внизу, над собой и под собой трехсотлетние дубы, трем человекам в обхват, вперемежку с пихтой, вязом и осокором, перераставшим вершину тополя, и когда на вопрос: «Чей лес?» — ему сказали: «Тентетникова»; когда, выбравшись из леса, понеслась дорога лугами, мимо осиновых рощ, молодых и старых ив и лоз, в виду тянувшихся вдали возвышений, и перелетела мостами в разных местах одну и ту же реку, оставляя ее то вправо, то влево от себя, и когда на вопрос: «Чьи луга и поемные места?» — отвечали ему: «Тентетникова»; когда поднялась потом дорога на гору и пошла по ровной возвышенности с одной стороны мимо неснятых хлебов: пшеницы, ржи и ячменя, с другой же стороны мимо всех прежде проеханных им мест, которые все вдруг показались в картинном отдалении, и когда, постепенно темнея, входила и вошла потом дорога под тень широких развилистых
дерев, разместившихся врассыпку по
зеленому ковру до самой деревни, и замелькали кирченые избы мужиков и крытые красными крышами господские строения; когда пылко забившееся сердце и без вопроса знало, куды приехало, — ощущенья, непрестанно накоплявшиеся, исторгнулись наконец почти такими словами: «Ну, не дурак ли я был доселе?