Неточные совпадения
В Австралии есть кареты и коляски; китайцы начали носить ирландское полотно; в Ост-Индии
говорят все по-английски; американские дикари из
леса порываются в Париж и в Лондон, просятся в университет; в Африке черные начинают стыдиться своего цвета лица и понемногу привыкают носить белые перчатки.
Пожалуй; но ведь это выйдет вот что: «Англия страна дикая, населена варварами, которые питаются полусырым мясом, запивая его спиртом;
говорят гортанными звуками; осенью и зимой скитаются по полям и
лесам, а летом собираются в кучу; они угрюмы, молчаливы, мало сообщительны.
Мая извивается игриво, песчаные мели выглядывают так гостеприимно, как будто
говорят: «Мы вас задержим, задержим»;
лес не темный и не мелкий частокол, как на болотах, но заметно покрупнел к реке; стал чаще являться осинник и сосняк. Всему этому несказанно обрадовался Иван Григорьев. «Вон осинничек, вон соснячок!» —
говорил он приветливо, указывая на знакомые деревья. Лодка готова, хлеб выпечен, мясо взято — едем. Теперь платить будем прогоны по числу людей, то есть сколько будет гребцов на лодках.
Лес идет разнообразнее и крупнее. Огромные сосны и ели, часто надломившись живописно, падают на соседние деревья. Травы обильны. «Сена-то, сена-то! никто не косит!» — беспрестанно восклицает с соболезнованием Тимофей, хотя ему десять раз сказано, что тут некому косить. «Даром пропадает!» — со вздохом
говорит он.
— Не люблю я в лесу. Про какой ты мне
лес говоришь? Говори так, а не про лес! Ну его к черту! Давай выпьем лучше, и не расстраивай ты меня, — не люблю я этого… — угрюмо говорила Манечка, наливая и расплескивая водку.
Неточные совпадения
Агап молчит: бревешко-то // Из
лесу из господского, // Так что тут
говорить!
— А! — сказал Левин, более слушая звук ее голоса, чем слова, которые она
говорила, всё время думая о дороге, которая шла теперь
лесом, и обходя те места, где бы она могла неверно ступить.
— Вы опасный человек! — сказала она мне, — я бы лучше желала попасться в
лесу под нож убийцы, чем вам на язычок… Я вас прошу не шутя: когда вам вздумается обо мне
говорить дурно, возьмите лучше нож и зарежьте меня, — я думаю, это вам не будет очень трудно.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется,
говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в
лес и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»
Кстати: Вернер намедни сравнил женщин с заколдованным
лесом, о котором рассказывает Тасс в своем «Освобожденном Иерусалиме». «Только приступи, —
говорил он, — на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мнение, насмешка, презрение… Надо только не смотреть, а идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!»