Неточные совпадения
Не раз они делались добычей бурного духа, и свирепое
море высоко подбрасывало обломки их, а иногда и трупы, на крутые бока негостеприимного
острова.
Мне казалось, что я с этого утра только и начал путешествовать, что судьба нарочно послала нам грозные, тяжелые и скучные испытания, крепкий, семь дней без устали свирепствовавший холодный ветер и серое небо, чтоб живее тронуть мягкостью воздуха, теплым блеском солнца, нежным колоритом красок и всей этой гармонией волшебного
острова, которая связует здесь небо с
морем,
море с землей — и все вместе с душой человека.
Когда мы обогнули восточный берег
острова и повернули к южному, нас ослепила великолепная и громадная картина, которая как будто поднималась из
моря, заслонила собой и небо, и океан, одна из тех картин, которые видишь в панораме, на полотне, и не веришь, приписывая обольщению кисти.
Норд-остовый пассат. —
Острова Зеленого Мыса. — С.-Яго и Порто-Прайя. — Северный тропик. — Тропическая зима. — Штилевая полоса. — Экватор. — Южный тропик и зюйд-остовый пассат. — Летучие рыбы и акулы. — Опять штили. — Масленица. — Образ жизни на фрегате. — Купанье. —
Море и небо.
Китайское
море. — Шквалы. — Выход в Тихий океан. — Ураган. — Штили и жары. —
Остров Пиль, порт Ллойд. — Корвет «Оливуца» и транспорт Американской компании «Князь Меншиков». — Курьеры из России. — Поселенцы. — Прогулка, обед и вечер на берегу.
От
островов Бонинсима до Японии — не путешествие, а прогулка, особенно в августе: это лучшее время года в тех местах. Небо и
море спорят друг с другом, кто лучше, кто тише, кто синее, — словом, кто более понравится путешественнику. Мы в пять дней прошли 850 миль. Наше судно, как старшее, давало сигналы другим трем и одно из них вело на буксире. Таща его на двух канатах, мы могли видеться с бывшими там товарищами; иногда перемолвим и слово, написанное на большой доске складными буквами.
Передвинешься на средину рейда —
море спрячется, зато вдруг раздвинется весь залив налево, с
островами Кагена, Катакасима, Каменосима, и видишь мыс en face [спереди — фр.], а берег направо покажет свои обработанные террасы, как исполинскую зеленую лестницу, идущую по всей горе, от волн до облаков.
Пролив отделяет нагасакский берег от
острова Кагена, который, в свою очередь, отделяется другим проливом от
острова Ивосима, а там чисто,
море — и больше ничего.
Дорога пошла в гору. Жарко. Мы сняли пальто: наши узкие костюмы, из сукна и других плотных материй, просто невозможны в этих климатах. Каков жар должен быть летом! Хорошо еще, что ветер с
моря приносит со всех сторон постоянно прохладу! А всего в 26-м градусе широты лежат эти благословенные
острова. Как не взять их под покровительство? Люди Соединенных Штатов совершенно правы, с своей стороны.
Глаз видит далеко: с обеих сторон
острова видно
море на третьем плане.
Как ни привыкнешь к
морю, а всякий раз, как надо сниматься с якоря, переживаешь минуту скуки: недели, иногда месяцы под парусами — не удовольствие, а необходимое зло. В продолжительном плавании и сны перестают сниться береговые. То снится, что лежишь на окне каюты, на аршин от кипучей бездны, и любуешься узорами пены, а другой бок судна поднялся сажени на три от воды; то видишь в тумане какой-нибудь новый
остров, хочется туда, да рифы мешают…
Но, слава Богу, однако ж, мы выбрались из лимана и, благополучно проскользнув между материком Азии и
островом Сахалином, вышли в Охотское
море и бросили якорь у песчаной косы, перед маленьким нашим поселением, Петровским зимовьем.
Любопытно также, как чукчи производят торговлю, то есть мену, с другим племенем, коргаулями, или карагаулями, живущими на
островах у устья рек, впадающих в Ледовитое
море.
Теперь перенесемся в Восточный океан, в двадцатые градусы северной широты, к другой «опасной» минуте, пережитой у Ликейских
островов, о которой я ничего не сказал в свое время. Я не упоминаю об урагане, встреченном нами в Китайском
море, у группы
островов Баши, когда у нас зашаталась грот-мачта, грозя рухнуть и положить на бок фрегат. Об этом я подробно писал.
По изустным рассказам свидетелей, поразительнее всего казалось переменное возвышение и понижение берега: он то приходил вровень с фрегатом, то вдруг возвышался саженей на шесть вверх. Нельзя было решить, стоя на палубе, поднимается ли вода, или опускается самое дно
моря? Вращением воды кидало фрегат из стороны в сторону, прижимая на какую-нибудь сажень к скалистой стене
острова, около которого он стоял, и грозя раздробить, как орех, и отбрасывая опять на середину бухты.
Неточные совпадения
Для него она была единственным
островом не только доброго к нему расположения, но любви среди
моря враждебности и насмешки, которое окружало его.
Вместо вопросов: «Почем, батюшка, продали меру овса? как воспользовались вчерашней порошей?» — говорили: «А что пишут в газетах, не выпустили ли опять Наполеона из
острова?» Купцы этого сильно опасались, ибо совершенно верили предсказанию одного пророка, уже три года сидевшего в остроге; пророк пришел неизвестно откуда в лаптях и нагольном тулупе, страшно отзывавшемся тухлой рыбой, и возвестил, что Наполеон есть антихрист и держится на каменной цепи, за шестью стенами и семью
морями, но после разорвет цепь и овладеет всем миром.
Все были хожалые, езжалые: ходили по анатольским берегам, по крымским солончакам и степям, по всем речкам большим и малым, которые впадали в Днепр, по всем заходам [Заход — залив.] и днепровским
островам; бывали в молдавской, волошской, в турецкой земле; изъездили всё Черное
море двухрульными козацкими челнами; нападали в пятьдесят челнов в ряд на богатейшие и превысокие корабли, перетопили немало турецких галер и много-много выстреляли пороху на своем веку.
Это было то место Днепра, где он, дотоле спертый порогами, брал наконец свое и шумел, как
море, разлившись по воле; где брошенные в средину его
острова вытесняли его еще далее из берегов и волны его стлались широко по земле, не встречая ни утесов, ни возвышений.
Оказалось, что он, возвращаясь с Шантарских
островов, зашел на Амагу и здесь узнал от А.И. Мерзлякова, что я ушел в горы и должен выйти к
морю где-нибудь около реки Кулумбе.