Неточные совпадения
А замки, башни,
леса, розовые, палевые, коричневые, сквозят от последних лучей быстро исчезающего солнца, как освещенный храм… Вы недвижны, безмолвны, млеете перед радужными следами солнца: оно жарким прощальным лучом раздражает нервы глаз, но вы погружены
в тумане поэтической думы; вы не
отводите взора; вам не хочется выйти из этого мления, из неги покоя.
Здесь царствовала такая прохлада, такая свежесть от зелени и с моря, такой величественный вид на море, на
леса, на пропасти, на дальний горизонт неба, на качающиеся вдали суда, что мы,
в радости, перестали сердиться на кучеров и велели дать им вина,
в благодарность за счастливую идею
завести нас сюда.
Мы съехали после обеда на берег, лениво и задумчиво бродили по
лесам, или, лучше сказать, по садам, зашли куда-то
в сторону, нашли холм между кедрами, полежали на траве, зашли
в кумирню, напились воды из колодца, а вечером пили чай на берегу, под навесом мирт и папирусов, — словом,
провели вечер совершенно идиллически.
Сегодня два события, следовательно, два развлечения: кит зашел
в бухту и играл у берегов да наши куры, которых
свезли на берег, разлетелись, штук сто. Странно: способность летать вдруг
в несколько дней развилась
в лесу так, что не было возможности поймать их; они летали по деревьям, как лесные птицы. Нет сомнения, что если они одичают, то приобретут все способности для летанья, когда-то, вероятно, утраченные ими
в порабощенном состоянии.
По приезде на станцию их
отведут в лес и там оставят до утра.
Дронов с утра исчезал из дома на улицу, где он властно командовал группой ребятишек, ходил с ними купаться,
водил их в лес за грибами, посылал в набеги на сады и огороды.
Раным-рано куры запели, // Про весну обвестили. // Прощай, Масленица! // Сладко, во́ложно нас кормила, // Суслом, бражкой поила. // Прощай, Масленица! // Пито, гуляно было вволю, // Пролито́ того боле. // Прощай, Масленица! // Мы зато тебя обрядили // Рогозиной, рединой. // Прощай, Масленица! // Мы честно тебя проводили, // На дровнях волочили. // Прощай, Масленица! //
Завезем тебя в лес подале, // Чтоб глаза не видали. // Прощай, Масленица!
Неточные совпадения
С ребятами, с дево́чками // Сдружился, бродит по
лесу… // Недаром он бродил! // «Коли платить не можете, // Работайте!» — А
в чем твоя // Работа? — «Окопать // Канавками желательно // Болото…» Окопали мы… // «Теперь рубите
лес…» // — Ну, хорошо! — Рубили мы, // А немчура показывал, // Где надобно рубить. // Глядим: выходит просека! // Как просеку прочистили, // К болоту поперечины // Велел по ней
возить. // Ну, словом: спохватились мы, // Как уж дорогу сделали, // Что немец нас поймал!
Место тяги было недалеко над речкой
в мелком осиннике. Подъехав к
лесу, Левин слез и
провел Облонского на угол мшистой и топкой полянки, уже освободившейся от снега. Сам он вернулся на другой край к двойняшке-березе и, прислонив ружье к развилине сухого нижнего сучка, снял кафтан, перепоясался и попробовал свободы движений рук.
Изображу ль
в картине верной // Уединенный кабинет, // Где мод воспитанник примерный // Одет, раздет и вновь одет? // Всё, чем для прихоти обильной // Торгует Лондон щепетильный // И по Балтическим волнам // За
лес и сало
возит нам, // Всё, что
в Париже вкус голодный, // Полезный промысел избрав, // Изобретает для забав, // Для роскоши, для неги модной, — // Всё украшало кабинет // Философа
в осьмнадцать лет.
Когда Самгин восхищался развитием текстильной промышленности, Иноков указывал, что деревня одевается все хуже и по качеству и по краскам материи, что хлопок
возят из Средней Азии
в Москву, чтоб, переработав его
в товар, отправить обратно
в Среднюю Азию. Указывал, что, несмотря на обилие
лесов на Руси, бумагу миллионами пудов покупают
в Финляндии.
На дачу он приехал вечером и пошел со станции обочиной соснового
леса, чтоб не идти песчаной дорогой: недавно по ней
провезли в село колокола, глубоко измяв ее людями и лошадьми.
В тишине идти было приятно, свечи молодых сосен курились смолистым запахом,
в просветах между могучими колоннами векового
леса вытянулись по мреющему воздуху красные полосы солнечных лучей, кора сосен блестела, как бронза и парча.