Неточные совпадения
Говорить ли о теории ветров, о направлении и курсах корабля, о широтах и долготах или докладывать, что такая-то страна
была когда-то под
водою, а вот это дно
было наруже; этот остров произошел от огня, а тот от сырости; начало этой страны относится к такому времени, народ произошел оттуда, и при этом старательно выписать
из ученых авторитетов, откуда, что и как?
Едва станешь засыпать — во сне ведь другая жизнь и, стало
быть, другие обстоятельства, — приснитесь вы, ваша гостиная или дача какая-нибудь; кругом знакомые лица; говоришь, слушаешь музыку: вдруг хаос — ваши лица искажаются в какие-то призраки; полуоткрываешь сонные глаза и видишь, не то во сне, не то наяву, половину вашего фортепиано и половину скамьи; на картине, вместо женщины с обнаженной спиной, очутился часовой; раздался внезапный треск, звон — очнешься — что такое? ничего: заскрипел трап, хлопнула дверь, упал графин, или кто-нибудь вскакивает с постели и бранится, облитый
водою, хлынувшей к нему
из полупортика прямо на тюфяк.
Встанешь утром, никуда не спеша, с полным равновесием в силах души, с отличным здоровьем, с свежей головой и аппетитом, выльешь на себя несколько ведер
воды прямо
из океана и гуляешь,
пьешь чай, потом сядешь за работу.
Город посредством водопроводов снабжается отличной
водой из горных ключей. За это платится жителями известная подать, как, впрочем, за все удобства жизни. Англичане ввели свою систему сборов, о чем также
будет сказано в своем месте.
В одном месте прямо
из скалы, чуть-чуть, текла струя свежей, холодной
воды; под ней вставлен
был арестантами железный желобок.
Будь эти
воды в Европе, около них возникло бы целое местечко; а сюда
из других частей света ездят лечиться одним только воздухом; между тем в окружности Устера
есть около восьми мест с минеральными источниками.
У выхода
из Фальсбея мы простились с Корсаковым надолго и пересели на шлюпку. Фосфорный блеск
был так силен в
воде, что весла черпали как будто растопленное серебро, в воздухе разливался запах морской влажности. Небо сквозь редкие облака слабо теплилось звездами, затмеваемыми лунным блеском.
Там высунулась
из воды голова буйвола; там бедный и давно не бритый китаец, под плетеной шляпой, тащит, обливаясь потом, ношу; там несколько их сидят около походной лавочки или в своих магазинах, на пятках, в кружок и уплетают двумя палочками вареный рис, держа чашку у самого рта, и время от времени достают
из другой чашки, с темною жидкостью, этими же палочками необыкновенно ловко какие-то кусочки и
едят.
Многие
из нас и чаю не
пили, не ужинали: все смотрели на берега и на их отражения в
воде, на иллюминацию, на лодки, толкуя, предсказывая успех или неуспех дела, догадываясь о характере этого народа.
— «Что-о? почему это уши? — думал я, глядя на группу совершенно голых, темных каменьев, — да еще и ослиные?» Но, должно
быть, я подумал это вслух, потому что кто-то подле меня сказал: «Оттого что они торчмя высовываются
из воды — вон видите?» Вижу, да только это похоже и на шапку, и на ворота, и ни на что не похоже, всего менее на уши.
Подходя к перевозу, мы остановились посмотреть прелюбопытную машину, которая качала
из бассейна
воду вверх на террасы для орошения полей. Это — длинная, движущаяся на своей оси лестница, ступеньки которой загребали
воду и тащили вверх. Машину приводила в движение корова, ходя по вороту кругом. Здесь, как в Японии, говядину не
едят: недостало бы мест для пастбищ; скота держат столько, сколько нужно для работы, от этого и коровы не избавлены от ярма.
Мы съехали после обеда на берег, лениво и задумчиво бродили по лесам, или, лучше сказать, по садам, зашли куда-то в сторону, нашли холм между кедрами, полежали на траве, зашли в кумирню, напились
воды из колодца, а вечером
пили чай на берегу, под навесом мирт и папирусов, — словом, провели вечер совершенно идиллически.
«Ваше высокоблагородие! — прервал голос мое раздумье: передо мной матрос. — Катер отваливает сейчас; меня послали за вами». На рейде
было совсем не так тихо и спокойно, как в городе. Катер мчался стрелой под парусами. Из-под него фонтанами вырывалась золотая пена и далеко озаряла
воду. Через полчаса мы
были дома.
Штиль, погода прекрасная: ясно и тепло; мы лавируем под берегом. Наши на Гото пеленгуют берега. Вдали видны японские лодки; на берегах никакой растительности. Множество красной икры, точно толченый кирпич, пятнами покрывает в разных местах море. Икра эта сияет по ночам нестерпимым фосфорическим блеском. Вчера свет так
был силен, что из-под судна как будто вырывалось пламя; даже на парусах отражалось зарево; сзади кормы стелется широкая огненная улица; кругом темно; невстревоженная
вода не светится.
— «Что ж они
едят?» — «А ячменную муку: пекут
из нее лепешки с маслом и
водой, варят эту муку».
Сегодня я проехал мимо полыньи: несмотря на лютый мороз,
вода не мерзнет, и облако черного пара, как дым, клубится над ней. Лошади храпят и пятятся. Ямщик франт попался, в дохе, в шапке с кистью, и везет плохо. Лицо у него нерусское. Вообще здесь смесь в народе. Жители по Лене состоят и
из крестьян, и
из сосланных на поселение
из разных наций и сословий; между ними
есть и жиды, и поляки,
есть и
из якутов. Жидов здесь любят: они торгуют, дают движение краю.
Но прочь романтизм, и лес тоже! Замечу только на случай, если вы поедете по этой дороге, что лес этот находится между Крестовской и Поледуевской станциями. Но через лес не настоящая дорога: по ней ездят, когда нет дороги по Лене, то
есть когда выпадают глубокие снега, аршина на полтора, и когда проступает снизу, от тяжести снега,
вода из-под льда, которую здесь называют черной
водой.
По изустным рассказам свидетелей, поразительнее всего казалось переменное возвышение и понижение берега: он то приходил вровень с фрегатом, то вдруг возвышался саженей на шесть вверх. Нельзя
было решить, стоя на палубе, поднимается ли
вода, или опускается самое дно моря? Вращением
воды кидало фрегат
из стороны в сторону, прижимая на какую-нибудь сажень к скалистой стене острова, около которого он стоял, и грозя раздробить, как орех, и отбрасывая опять на середину бухты.
Неточные совпадения
И когда он вышел
из вагона в Бологове, чтобы
выпить сельтерской
воды, и увидал Анну, невольно первое слово его сказало ей то самое, что он думал.
На этом кругу
были устроены девять препятствий: река, большой, в два аршина, глухой барьер пред самою беседкой, канава сухая, канава с
водою, косогор, ирландская банкетка, состоящая (одно
из самых трудных препятствий),
из вала, утыканного хворостом, за которым, невидная для лошади,
была еще канава, так что лошадь должна
была перепрыгнуть оба препятствия или убиться; потом еще две канавы с
водою и одна сухая, — и конец скачки
был против беседки.
Весело
было пить из плоской чаши теплое красное вино с
водой, и стало еще веселее, когда священник, откинув ризу и взяв их обе руки в свою, повел их при порывах баса, выводившего «Исаие ликуй», вокруг аналоя.
― Я думаю, что выслать его за границу всё равно, что наказать щуку, пустив ее в
воду, ― сказал Левин. Уже потом он вспомнил, что эта, как будто выдаваемая им за свою, мысль, услышанная им от знакомого,
была из басни Крылова и что знакомый повторил эту мысль
из фельетона газеты.
— А вот так: несмотря на запрещение Печорина, она вышла
из крепости к речке.
Было, знаете, очень жарко; она села на камень и опустила ноги в
воду. Вот Казбич подкрался — цап-царап ее, зажал рот и потащил в кусты, а там вскочил на коня, да и тягу! Она между тем успела закричать; часовые всполошились, выстрелили, да мимо, а мы тут и подоспели.