Неточные совпадения
— Так-с, — сказал прокурор всё с той же чуть заметной улыбкой, как бы
показывая этой улыбкой то, что такие заявления знакомы ему и принадлежат к известному ему забавному разряду. — Так-с, но вы, очевидно, понимаете, что я, как прокурор
суда, не могу согласиться с вами. И потому советую вам заявить об этом
на суде, и
суд разрешит ваше заявление и признает его уважительным или неуважительным и в последнем случае наложит
на вас взыскание. Обратитесь в
суд.
Смех, которым ответил адвокат
на замечание Нехлюдова о том, что
суд не имеет значения, если судейские могут по своему произволу применять или не применять закон, и интонация, с которой он произнес слова: «философия» и «общие вопросы»,
показали Нехлюдову, как совершенно различно он и адвокат и, вероятно, и друзья адвоката смотрят
на вещи, и как, несмотря
на всё свое теперешнее удаление от прежних своих приятелей, как Шенбок, Нехлюдов еще гораздо дальше чувствует себя от адвоката и людей его круга.
Даже обе служанки Грушеньки (после уже разразившейся катастрофы, о которой еще речь впереди)
показали потом
на суде, что Дмитрия Федоровича принимала Аграфена Александровна из одного лишь страху, потому будто бы, что «убить грозился».
— Только одно, — сказал Алеша, прямо смотря ей в лицо, — чтобы вы щадили себя и не
показывали ничего
на суде о том… — он несколько замялся, — что было между вами… во время самого первого вашего знакомства… в том городе…
У нас в обществе, я помню, еще задолго до
суда, с некоторым удивлением спрашивали, особенно дамы: «Неужели такое тонкое, сложное и психологическое дело будет отдано
на роковое решение каким-то чиновникам и, наконец, мужикам, и „что-де поймет тут какой-нибудь такой чиновник, тем более мужик?“ В самом деле, все эти четыре чиновника, попавшие в состав присяжных, были люди мелкие, малочиновные, седые — один только из них был несколько помоложе, — в обществе нашем малоизвестные, прозябавшие
на мелком жалованье, имевшие, должно быть, старых жен, которых никуда нельзя
показать, и по куче детей, может быть даже босоногих, много-много что развлекавшие свой досуг где-нибудь картишками и уж, разумеется, никогда не прочитавшие ни одной книги.