Не дети ли, когда думали, что им довольно только не хотеть, так их и не тронут, не пойдут к ним даже и тогда, если они претерпевших кораблекрушение и брошенных на их берега иностранцев будут сажать в плен, купеческие суда
гонять прочь, а военные учтиво просить уйти и не приходить?
А посмотрел опять на землю — и вижу людей, которые плачут, и такое множество их, и я с ними, и они меня не
прогоняют прочь, а доверчиво прижимаются к моей груди… да где же я прежде был, безумный!
Неточные совпадения
— Философствовал, писал сочинение «История и судьба», — очень сумбурно и мрачно писал. Прошлым летом жил у него эдакий… куроед, Томилин, питался только цыплятами и овощами. Такое толстое, злое, самовлюбленное животное. Пробовал изнасиловать девчонку, дочь кухарки, — умная девочка, между
прочим, и, кажется, дочь этого, Турчанинова. Старик
прогнал Томилина со скандалом. Томилин — тоже философствовал.
Тогда Чертопханов, весь пылая стыдом и гневом, чуть не плача, опустил поводья и
погнал коня прямо вперед, в гору,
прочь,
прочь от тех охотников, чтобы только не слышать, как они издеваются над ним, чтобы только исчезнуть поскорее с их проклятых глаз!
Какой-нибудь последний оборвыш, который и сам-то был самым плохим работником и не смел пикнуть перед другими каторжниками, побойчее его и потолковее, и тот считал вправе крикнуть на меня и
прогнать меня, если я становился подле него, под тем предлогом, что я ему мешаю. Наконец, один из бойких прямо и грубо сказал мне: «Куда лезете, ступайте
прочь! Что соваться куда не спрашивают».
Новый помпадур был малый молодой и совсем отчаянный. Он не знал ни наук, ни искусств, и до такой степени мало уважал так называемых идеологов, что даже из Поль де Кока и
прочих классиков прочитал только избраннейшие места. Любимейшие его выражения были «фюить!» и «куда Макар телят не
гонял!».
"Ты мне даешь пить из золотой чаши, — воскликнул он, — но яд в твоем питье, и грязью осквернены твои белые крылья…
Прочь! Оставаться здесь с тобою, после того как я…
прогнал,
прогнал мою невесту… бесчестное, бесчестное дело!"Он стиснул горестно руки, и другое лицо, с печатью страданья на неподвижных чертах, с безмолвным укором в прощальном взоре, возникло из глубины…