Неточные совпадения
Ветер не режет лица, а играет около шеи, как шелковая ткань, и приятно щекочет нервы;
солнце сильно
греет.
— В Тамбове, ваше высокоблагородие, всегда, бывало, целый день на
солнце сидишь и голову подставишь — ничего; ляжешь на траве, спину и брюхо
греешь — хорошо. А здесь бог знает что: солнце-то словно пластырь! — отвечал он с досадой.
Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, где только не соскребли ее, не только на газонах бульваров, но и между плитами камней, и березы, тополи, черемуха распускали свои клейкие и пахучие листья, липы надували лопавшиеся почки; галки, воробьи и голуби по-весеннему радостно готовили уже гнезда, и мухи жужжали у стен, пригретые солнцем.
Наступила ростепель. Весна была ранняя, а Святая — поздняя, в половине апреля.
Солнце грело по-весеннему; на дорогах появились лужи; вершины пригорков стали обнажаться; наконец прилетели скворцы и населили на конном дворе все скворешницы. И в доме сделалось светлее и веселее, словно и в законопаченные кругом комнаты заглянула весна. Так бы, кажется, и улетел далеко-далеко на волю!
Дух замирает, предметы бегут назад; в лицо веет свежесть; грудь едва выносит ощущение неги… или как человек, предающийся беспечно в челноке течению волн:
солнце греет его, зеленые берега мелькают в глазах, игривая волна ласкает корму и так сладко шепчет, забегает вперед и манит все дальше, дальше, показывая путь бесконечной струей…
Утро между тем было прекрасное;
солнце грело, но не жгло еще; воздух был как бы пропитан бодрящею свежестью и чем-то вселяющим в сердце людей радость. Капитан, чуткий к красотам природы, не мог удержаться и воскликнул:
Неточные совпадения
Отвязав лошадь, я шагом пустился домой. У меня на сердце был камень.
Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не
грели.
День был солнечный,
солнце жарко
грело спину, но ни сам Клим, ни двойник его, ни деревья не имели тени, и это было очень тревожно.
— Наташа была хорошенькая, но бесцветная, робкая натура. Она жила, пока
грели лучи
солнца, пока любовь обдавала ее теплом, а при первой невзгоде она надломилась и зачахла. Она родилась, чтоб как можно скорее умереть.
Посмотрела бы она, как этот удав тянется передо мной, сверкая изумрудами и золотом, когда его
греет и освещает
солнце, и как бледнеет, ползя во мраке, шипя и грозя острыми зубами!
А осенний, ясный, немножко холодный, утром морозный день, когда береза, словно сказочное дерево, вся золотая, красиво рисуется на бледно-голубом небе, когда низкое
солнце уж не
греет, но блестит ярче летнего, небольшая осиновая роща вся сверкает насквозь, словно ей весело и легко стоять голой, изморозь еще белеет на дне долин, а свежий ветер тихонько шевелит и гонит упавшие покоробленные листья, — когда по реке радостно мчатся синие волны, мерно вздымая рассеянных гусей и уток; вдали мельница стучит, полузакрытая вербами, и, пестрея в светлом воздухе, голуби быстро кружатся над ней…