Неточные совпадения
Время идет медленно: его измеряешь не
часами, а ровными, тяжелыми размахами
судна и глухими ударами волн в бока и корму.
Наконец, при свете зарева, как при огненном столпе израильтян, мы,
часов в восемь вечера, завидели силуэты
судов, различили наш транспорт и стали саженях в пятидесяти от него на якорь.
С
часу на
час ждали парохода с ост-индской почтой; и если б она пришла с известием о войне, нашу шкуну могли бы захватить английские военные
суда.
К вечеру мы завидели наши качающиеся на рейде
суда, а
часов в семь бросили якорь и были у себя — дома. Дома! Что называется иногда домом? Какая насмешка!
В Японии, напротив, еще до сих пор скоро дела не делаются и не любят даже тех, кто имеет эту слабость. От наших
судов до Нагасаки три добрые четверти
часа езды. Японцы часто к нам ездят: ну что бы пригласить нас стать у города, чтоб самим не терять по-пустому время на переезды? Нельзя. Почему? Надо спросить у верховного совета, верховный совет спросит у сиогуна, а тот пошлет к микадо.
Был туман и свежий ветер, потом пошел дождь. Однако ж мы в трубу рассмотрели, что
судно было под английским флагом. Адмирал сейчас отправил навстречу к нему шлюпку и штурманского офицера отвести от мели.
Часа через два корабль стоял уже близ нас на якоре.
Чтоб облегчить
судно и помочь ему сняться с мели, всех китайцев и китаянок перевезли
часа на два к нам.
Мы шли по 9-ти узлов, обогнали какое-то странное, не то китайское, не то индийское,
судно и
часу в десятом бросили якорь на Манильском рейде, верстах в пяти от берега.
«На берег кому угодно! — говорят
часу во втором, — сейчас шлюпка идет». Нас несколько человек село в катер, все в белом, — иначе под этим солнцем показаться нельзя — и поехали, прикрывшись холстинным тентом; но и то жарко: выставишь нечаянно руку, ногу, плечо — жжет. Голубая вода не струится нисколько;
суда, мимо которых мы ехали, будто спят: ни малейшего движения на них; на палубе ни души. По огромному заливу кое-где ползают лодки, как сонные мухи.
Вдруг послышались пушечные выстрелы. Это
суда на рейде салютуют в честь новорожденной принцессы. Мы поблагодарили епископа и простились с ним. Он проводил нас на крыльцо и сказал, что непременно побывает на рейде. «Не хотите ли к испанскому епископу?» — спросил миссионер; но был уже
час утра, и мы отложили до другого дня.
Вчера, 17-го, какая встреча: обедаем; говорят, шкуна какая-то видна. Велено поднять флаг и выпалить из пушки. Она подняла наш флаг. Браво! Шкуна «Восток» идет к нам с вестями из Европы, с письмами… Все ожило. Через
час мы читали газеты, знали все, что случилось в Европе по март. Пошли толки, рассуждения, ожидания. Нашим
судам велено идти к русским берегам. Что-то будет? Скорей бы добраться: всего двести пятьдесят миль осталось до места, где предположено ждать дальнейших приказаний.
Неточные совпадения
Потом в ту же минуту приступил к делу: перед шкатулкой потер руки с таким же удовольствием, как потирает их выехавший на следствие неподкупный земский
суд, подходящий к закуске, и тот же
час вынул из нее бумаги.
Как он ни горячился, называл их мошенниками, разбойниками, грабителями проезжающих, намекнул даже на Страшный
суд, но кузнецов ничем не пронял: они совершенно выдержали характер — не только не отступились от цены, но даже провозились за работой вместо двух
часов целых пять с половиною.
Пантен, крича как на пожаре, вывел «Секрет» из ветра;
судно остановилось, между тем как от крейсера помчался паровой катер с командой и лейтенантом в белых перчатках; лейтенант, ступив на палубу корабля, изумленно оглянулся и прошел с Грэем в каюту, откуда через
час отправился, странно махнув рукой и улыбаясь, словно получил чин, обратно к синему крейсеру.
— Я видел, видел! — кричал и подтверждал Лебезятников, — и хоть это против моих убеждений, но я готов сей же
час принять в
суде какую угодно присягу, потому что я видел, как вы ей тихонько подсунули! Только я-то, дурак, подумал, что вы из благодеяния подсунули! В дверях, прощаясь с нею, когда она повернулась и когда вы ей жали одной рукой руку, другою, левой, вы и положили ей тихонько в карман бумажку. Я видел! Видел!
В шесть
часов утра они уже сидели на чумазом баркасе, спускаясь по Волге, по радужным пятнам нефти, на взморье; встречу им, в сухое, выцветшее небо, не торопясь поднималось солнце, похожее на лицо киргиза. Трифонов называл имена владельцев
судов, стоявших на якорях, и завистливо жаловался: