Неточные совпадения
В эту минуту обработываются главные вопросы, обусловливающие ее существование, именно о том, что ожидает колонию, то
есть останется ли она только колониею европейцев, как оставалась под владычеством голландцев, ничего не сделавших для черных племен, и представит в будущем незанимательный уголок европейского народонаселения, или черные, как законные дети одного отца, наравне с белыми,
будут разделять завещанное и им наследие свободы,
религии, цивилизации?
Католики, напротив, начинают
религией и хотят преподавать ее сразу, со всею ее чистотою и бескорыстным поклонением, тогда как у китайцев не
было до сих пор ничего, похожего на религиозную идею.
Рождество у нас прошло, как будто мы
были в России. Проводив японцев, отслушали всенощную, вчера обедню и молебствие, поздравили друг друга, потом обедали у адмирала. После играла музыка. Эйноске, видя всех в парадной форме, спросил, какой праздник. Хотя с ними избегали говорить о христианской
религии, но я сказал ему (надо же приучать их понемногу ко всему нашему): затем сюда приехали.
Но пока она
будет держаться нынешней своей системы, увертываясь от влияния иностранцев, уступая им кое-что и держа своих по-прежнему в страхе, не позволяя им брать без позволения даже пустой бутылки, она еще
будет жить старыми своими началами, старой
религией, простотой нравов, скромностью и умеренностью образа жизни.
Ум везде одинаков: у умных людей
есть одни общие признаки, как и у всех дураков, несмотря на различие наций, одежд, языка,
религий, даже взгляда на жизнь.
Француженка, в виде украшения, прибавила к этим практическим сведениям, что в Маниле всего человек шесть французов да очень мало американских и английских негоциантов, а то все испанцы; что они все спят да
едят; что сама она католичка, но терпит и другие
религии, даже лютеранскую, и что хотела бы очень побывать в испанских монастырях, но туда женщин не пускают, — и при этом вздохнула из глубины души.
Нельзя
было Китаю жить долее, как он жил до сих пор. Он не шел, не двигался, а только конвульсивно дышал, пав под бременем своего истощения. Нет единства и целости, нет условий органической государственной жизни, необходимой для движения такого огромного целого. Политическое начало не скрепляет народа в одно нераздельное тело, присутствие
религии не согревает тела внутри.
У китайцев нет национальности, патриотизма и
религии — трех начал, необходимых для непогрешительного движения государственной машины.
Есть китайцы, но нации нет; в их языке нет даже слова «отечество», как сказывал мне один наш синолог.
Мудреная наука жить со всеми в мире и любви
была у него не наука, а сама натура, освященная принципами глубокой и просвещенной
религии.
Жизнь эта открывалась религией, но религией, не имеющею ничего общего с тою, которую с детства знала Кити и которая выражалась в обедне и всенощной во Вдовьем Доме, где можно было встретить знакомых, и в изучении с батюшкой наизусть славянских текстов; это
была религия возвышенная, таинственная, связанная с рядом прекрасных мыслей и чувств, в которую не только можно было верить, потому что так велено, но которую можно было любить.
— Господа! — возгласил он с восторгом, искусно соединенным с печалью. — Чего можем требовать мы, люди, от жизни, если даже боги наши глубоко несчастны? Если даже религии в их большинстве —
есть религии страдающих богов — Диониса, Будды, Христа?
Неточные совпадения
Грустилов сначала растерялся и, рассмотрев книгу, начал
было объяснять, что она ничего не заключает в себе ни против
религии, ни против нравственности, ни даже против общественного спокойствия.
Либеральная партия говорила или, лучше, подразумевала, что
религия есть только узда для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и не мог понять, к чему все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить
было бы очень весело.
У ней
была своя странная
религия метемпсихозы, в которую она твердо верила, мало заботясь о догматах церкви.
Одно, что он нашел с тех пор, как вопросы эти стали занимать его,
было то, что он ошибался, предполагая по воспоминаниям своего юношеского, университетского круга, что
религия уж отжила свое время и что ее более не существует.
Левин помнил, как в то время, когда Николай
был в периоде набожности, постов, монахов, служб церковных, когда он искал в
религии помощи, узды на свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все с ужасом и омерзением отвернулись.