Неточные совпадения
Я
с пришедшими товарищами при закате солнца вернулся
на фрегат, пристально вглядываясь в эти
утесы, чтоб оставить рисунок в памяти.
Остальная половина дороги, начиная от гостиницы, совершенно изменяется:
утесы отступают в сторону, мили
на три от берега, и путь, веселый, оживленный, тянется между рядами дач, одна другой красивее. Въезжаешь в аллею из кедровых, дубовых деревьев и тополей: местами деревья образуют непроницаемый свод; кое-где другие аллеи бегут в сторону от главной, к дачам и к фермам, а потом к Винбергу, маленькому городку, который виден
с дороги.
Барон и Зеленый,
с мешком и молотком, полезли
на утесы.
Я обогнул
утес, и
на широкой его площадке глазам представился ряд низеньких строений, обнесенных валом и решетчатым забором, — это тюрьма. По валу и
на дворе ходили часовые,
с заряженными ружьями, и не спускали глаз
с арестантов, которые,
с скованными ногами, сидели и стояли, группами и поодиночке, около тюрьмы. Из тридцати-сорока преступников, которые тут были, только двое белых, остальные все черные. Белые стыдливо прятались за спины своих товарищей.
Но, обойдя остров
с северной и восточной сторон, мы видели только огромный
утес и белую кайму буруна, набегающего со всех сторон
на берег.
Это, как я теперь увидел, буруны бешено плещутся в берег; увидел и узкость: надо проходить под боком отвесного
утеса, чтобы избежать гряды видных
на поверхности камней, защищающих вход от волн
с океана.
Тихо, хорошо. Наступил вечер: лес
с каждой минутой менял краски и наконец стемнел; по заливу, как тени, качались отражения скал
с деревьями. В эту минуту за нами пришла шлюпка, и мы поехали. Наши суда исчезали
на темном фоне
утесов, и только когда мы подъехали к ним вплоть, увидели мачты, озаренные луной.
Как берег ни красив, как ни любопытен, но тогда только глаза путешественника загорятся огнем живой радости, когда они завидят жизнь
на берегу. Шкуна между тем, убавив паров, подвигалась прямо
на утесы. Вот два из них вдруг посторонились, и нам открылись сначала два купеческих судна
на рейде, потом длинное деревянное строение
на берегу
с красной кровлей.
Проберешься ли цело и невредимо среди всех этих искушений? Оттого мы задумчиво и нерешительно смотрели
на берег и не торопились покидать гостеприимную шкуну. Бог знает, долго ли бы мы просидели
на ней в виду красивых
утесов, если б нам не были сказаны следующие слова: «Господа! завтра шкуна отправляется в Камчатку, и потому сегодня извольте перебраться
с нее», а куда — не сказано. Разумелось,
на берег.
Неточные совпадения
— В первый раз, как я увидел твоего коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и прыгал, раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его, в моей душе сделалось что-то непонятное, и
с тех пор все мне опостылело:
на лучших скакунов моего отца смотрел я
с презрением, стыдно было мне
на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я
на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся вороной скакун твой
с своей стройной поступью,
с своим гладким, прямым, как стрела, хребтом; он смотрел мне в глаза своими бойкими глазами, как будто хотел слово вымолвить.
Пробираясь берегом к своей хате, я невольно всматривался в ту сторону, где накануне слепой дожидался ночного пловца; луна уже катилась по небу, и мне показалось, что кто-то в белом сидел
на берегу; я подкрался, подстрекаемый любопытством, и прилег в траве над обрывом берега; высунув немного голову, я мог хорошо видеть
с утеса все, что внизу делалось, и не очень удивился, а почти обрадовался, узнав мою русалку.
Я до сих пор стараюсь объяснить себе, какого рода чувство кипело тогда в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь
с такою уверенностью,
с такой спокойной дерзостью
на меня глядящий, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить как собаку, ибо раненный в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился
с утеса.
С трех сторон чернели гребни
утесов, отрасли Машука,
на вершине которого лежало зловещее облачко; месяц подымался
на востоке; вдали серебряной бахромой сверкали снеговые горы.
Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей
с умирающей прохладой ночи наводило
на все чувства какое-то сладкое томление; в ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи
утесов, висящих
с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем.