Неточные совпадения
Цвет
глаз и волос до бесконечности разнообразен: есть совершенные брюнетки, то есть с черными как смоль волосами и
глазами, и в то же время с необыкновенною белизной и
ярким румянцем; потом следуют каштановые волосы, и все-таки белое лицо, и, наконец, те нежные лица — фарфоровой белизны, с тонкою прозрачною кожею, с легким розовым румянцем, окаймленные льняными кудрями, нежные и хрупкие создания с лебединою шеей, с неуловимою грацией в позе и движениях, с горделивою стыдливостью в прозрачных и чистых, как стекло, и лучистых
глазах.
Она была высокого роста, смугла, с
ярким румянцем, с большими черными
глазами и с косой, которая, не укладываясь на голове, падала на шею, — словом, как на картинах пишут римлянок.
В одном месте на большом лугу мы видели группу мужчин, женщин и детей в
ярких, режущих
глаза, красных и синих костюмах: они собирали что-то с деревьев.
Но
глаз — несмотря на все разнообразие лиц и пестроту костюмов, на наготу и разноцветность тел, на стройность и грацию индийцев, на суетливых желтоватых китайцев, на коричневых малайцев, у которых рот, от беспрерывной жвачки бетеля, похож на трубку, из которой лет десять курили жуковский табак, на груды товаров, фруктов, на богатую и
яркую зелень, несмотря на все это, или, пожалуй, смотря на все,
глаз скоро утомляется, ищет чего-то и не находит: в этой толпе нет самой живой ее половины, ее цвета, роскоши — женщин.
Не подумайте, чтоб там поразила нас какая-нибудь нелепая пестрота, от которой
глазам больно, груды
ярких тканей, драгоценных камней, ковров, арабески — все, что называют восточною роскошью, — нет, этого ничего не было. Напротив, все просто, скромно, даже бедно, но все странно, ново: что шаг, то небывалое для нас.
Здесь, в толпе низшего класса, в большинстве, во-первых, бросается в
глаза нагота, как я сказал, а потом преобладает какой-нибудь один цвет, но не из
ярких, большею частью синий.
Мы мчались из улицы в улицу, так что предметы рябили в
глазах: то выскочим на какую-нибудь открытую площадку — и все обольется лучами света: церковь, мостовая, сад перед церковью, с
яркою и нежною зеленью на деревьях, и мы сами, то погрузимся опять во тьму кромешную длинного переулка.
Но живопись мешает, колет
глаза; так и преследуют вас эти
яркие, то красные, то синие, пятна; скульптура еще больше.
Пришла якутка, молодая и, вероятно, в якутском вкусе красивая, с плоским носом, с узенькими, но карими
глазами и
ярким румянцем на широких щеках.
Очень хотелось ударить его ногой, но было больно пошевелиться. Он казался еще более рыжим, чем был раньше; голова его беспокойно качалась;
яркие глаза искали чего-то на стене. Вынув из кармана пряничного козла, два сахарных рожка, яблоко и ветку синего изюма, он положил всё это на подушку, к носу моему.
Мы подошли втроем. Возня на козлах совершенно стихла, и весь ковчег как будто застыл. Все сидевшие в нем точно затаили дыхание, следя за происходящим. Как будто было что-то особенное в том, что этот человек с
яркими глазами сам остановил на нас внимание. Даже ямщик, с поднятым кнутом в руке, через плечо оглядывался назад с видимым любопытством.
Неточные совпадения
Улыбка его
глаз заблестела еще
ярче.
— Да он и не знает, — сказала она, и вдруг
яркая краска стала выступать на ее лицо; щеки, лоб, шея ее покраснели, и слезы стыда выступили ей на
глаза. — Да и не будем говорить об нем.
— Я вам удивляюсь, — сказал доктор, пожав мне крепко руку. — Дайте пощупать пульс!.. Ого! лихорадочный!.. но на лице ничего не заметно… только
глаза у вас блестят
ярче обыкновенного.
В числе предметов, лежавших на полочке Карла Иваныча, был один, который больше всего мне его напоминает. Это — кружок из кардона, вставленный в деревянную ножку, в которой кружок этот подвигался посредством шпеньков. На кружке была наклеена картинка, представляющая карикатуры какой-то барыни и парикмахера. Карл Иваныч очень хорошо клеил и кружок этот сам изобрел и сделал для того, чтобы защищать свои слабые
глаза от
яркого света.
Раскольников в бессилии упал на диван, но уже не мог сомкнуть
глаз; он пролежал с полчаса в таком страдании, в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще не испытывал. Вдруг
яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со свечой и с тарелкой супа. Посмотрев на него внимательно и разглядев, что он не спит, она поставила свечку на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.