Вторая копия у меня
вышла лучше, только окно оказалось на двери крыльца. Но мне не понравилось, что дом пустой, и я населил его разными жителями: в окнах сидели барыни с веерами в руках, кавалеры с папиросами, а один из них, некурящий, показывал всем длинный нос. У крыльца стоял извозчик и лежала собака.
Неточные совпадения
Долго искали, куда спрятаться, везде было неудобно. Наконец решили, что
лучше всего забраться в предбанник: там — темно, но можно сесть у окна — оно
выходит в грязный угол между сараем и соседней бойней, люди редко заглядывают туда.
Я ушел, чувствуя себя обманутым и обиженным: так напрягался в страхе исповеди, а все
вышло не страшно и даже не интересно! Интересен был только вопрос о книгах, неведомых мне; я вспомнил гимназиста, читавшего в подвале книгу женщинам, и вспомнил
Хорошее Дело, — у него тоже было много черных книг, толстых, с непонятными рисунками.
В глубине души он знал, что ему надо ехать, и что не за чем теперь оставаться у теток, знал, что ничего из этого не могло
выйти хорошего, но было так радостно и приятно, что он не говорил этого себе и оставался.
— Одевайся, Верочка! чать, скоро придет. — Она очень заботливо осмотрела наряд дочери. — Если ловко поведешь себя, подарю серьги с большими-то изумрудами, — они старого фасона, но если переделать,
выйдет хорошая брошка. В залоге остались за 150 р., с процентами 250, а стоят больше 400. Слышишь, подарю.
Были еще два театра — «Немчиновка» и «Секретаревка». Там играли кружки любителей. Много из этих кружков
вышло хороших актеров, театры эти сдавались внаймы на спектакль. И каждый кружок имел свою публику.
Неточные совпадения
Степан Аркадьич в школе учился хорошо, благодаря своим
хорошим способностям, но был ленив и шалун и потому
вышел из последних; но, несмотря на свою всегда разгульную жизнь, небольшие чины и нестарые годы, он занимал почетное и с
хорошим жалованьем место начальника в одном из московских присутствий.
— Со мной? — сказала она удивленно,
вышла из двери и посмотрела на него. — Что же это такое? О чем это? — спросила она садясь. — Ну, давай переговорим, если так нужно. А
лучше бы спать.
И,
выйдя на двор, Левин, как дерево весною, еще не знающее, куда и как разрастутся его молодые побеги и ветви, заключенные в налитых почках, сам не знал хорошенько, за какие предприятия в любимом его хозяйстве он примется теперь, но чувствовал, что он полон планов и предположений самых
хороших.
— Да вот я вам скажу, — продолжал помещик. — Сосед купец был у меня. Мы прошлись по хозяйству, по саду. «Нет, — говорит, — Степан Васильич, всё у вас в порядке идет, но садик в забросе». А он у меня в порядке. «На мой разум, я бы эту липу срубил. Только в сок надо. Ведь их тысяча лип, из каждой два
хороших лубка
выйдет. А нынче лубок в цене, и струбов бы липовеньких нарубил».
— Успокойся, милая, успокойся! — сказал он, погладив ее еще рукой по заду, и с радостным сознанием, что лошадь в самом
хорошем состоянии,
вышел из денника.