Неточные совпадения
Он говорил более спокойно, чем
книги, — в
книгах я часто слышал чувство
писателя, его гнев, радость, его печаль, насмешку.
Но мне очень нравились Диккенс и Вальтер Скотт; этих авторов я читал с величайшим наслаждением, по два-три раза одну и ту же
книгу.
Книги В. Скотта напоминали праздничную обедню в богатой церкви, — немножко длинно и скучно, а всегда торжественно; Диккенс остался для меня
писателем, пред которым я почтительно преклоняюсь, — этот человек изумительно постиг труднейшее искусство любви к людям.
— Это очень скучно, «Паллада». Но вообще Гончаров — самый умный
писатель в России. Советую прочитать его роман «Обломов». Это наиболее правдивая и смелая
книга у него. И вообще в русской литературе — лучшая
книга…
Но чаще думалось о величине земли, о городах, известных мне по
книгам, о чужих странах, где живут иначе. В
книгах иноземных
писателей жизнь рисовалась чище, милее, менее трудной, чем та, которая медленно и однообразно кипела вокруг меня. Это успокаивало мою тревогу, возбуждая упрямые мечты о возможности другой жизни.
Вот я и предложил Клестову такой план: создать не кооперативное товарищество писателей, а просто комиссионную контору, которая за определенный процент взяла бы на себя издание
книг писателей, печатанье, устройство вклада и т. д.
Мы с Клестовым выработали такую программу: товарищество берет на себя все хлопоты по изданию
книг писателей, устраивает свой собственный склад, берет на себя предварительную оплату расходов по печатанию и бумаге и за комиссию удерживает в свою пользу 15 % с номинала книги.
Неточные совпадения
Она пишет детскую
книгу и никому не говорит про это, но мне читала, и я давал рукопись Воркуеву… знаешь, этот издатель… и сам он
писатель, кажется.
Впрочем, если слово из улицы попало в
книгу, не
писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе.
(Библ.)] а об устрицах говорила не иначе, как с содроганием; любила покушать — и строго постилась; спала десять часов в сутки — и не ложилась вовсе, если у Василия Ивановича заболевала голова; не прочла ни одной
книги, кроме «Алексиса, или Хижины в лесу», [«Алексис, или Хижина в лесу» — сентиментально-нравоучительный роман французского
писателя Дюкре-Дюминиля (1761–1819).
И советовал противнику читать
книгу «Русские женщины» давно забытого, бесталанного
писателя Шашкова.
— Как ты назвал
писателя о слепых? Метерлинк? Достань мне эту
книгу. Нет — как удивительно, что ты именно сегодня заговорил о самом главном!